Сергей Кургинян - Содержательное единство 2001-2006

Первое. Что женщине почти 90 лет. И что вообще переместить многотонную машину, подняв ее за заднюю ось, невозможно.

Второе. Что женщина не может съесть пять тонн сахара одна и в один присест.

Как это называется на научном языке? Это называется "технологическая критика".

А когда вам говорят, что российские войска в несколько колец оцепили Радуева и его террористических отщепенцев, но они (о, кавказская хитрость!) решили выходить из окружения босиком и потому сумели выйти, то у вас не возникает позыва к такой же технологической критике?

Ну, и что, что босиком? В оцеплении что, роботы, которые реагируют только на сапоги, а человеческого тела не видят? Это простейшие случаи.

Есть более сложные.

Что значит для летчика попасть в башню Всемирного торгового центра? Это то же самое, что для вас иголкой попасть в натянутую нитку и проткнуть ее насквозь.

Зачем нужна технологическая критика? Для дешифровки субъекта! Если гражданка Иванова не может съесть пять тонн сахара и приподнять грузовик за заднюю ось, значит, кто-то другой крал сахар.

Кто именно?

Если аргумент про неуязвимость босых боевиков хромает на обе ноги, значит, боевиков пропустили. Или не было оцепления.

Если так трудно попасть в башню ВТЦ, значит, террористов тренировали – и не на тренажерах. Где именно? Как это удалось скрыть? Как по ресурсу, необходимому для этих тренировок, можно восстановить субъект?

То же самое с ингушскими событиями.

А теперь возьмем текст газеты "Коммерсант" от 23 июня 2004 года. Статья называется "Идет война кавказская". В статье есть такой фрагмент…

Согласитесь, что газета хоть и тенденциозная, но все же достаточно серьезная, что она не будет приписывать ложных суждений высоким должностным лицам. Тем более что опровержений не последовало.

Так вот. Фрагмент следующий.

"Операция по захвату Ингушетии, как объяснил глава МВД России Рашид Нургалиев, началась одновременно на восьми стратегически важных объектах республики. Первыми шли легковушки (имеются в виду легковушки боевиков – С.К.). Боевики в камуфляже, масках и с автоматами наперевес работали "под спецназ", предъявляя на постах ГАИ при въезде в город удостоверения СОБРа и ОМОНа, очень похожие на настоящие. Гаишники, видимо, думали, что начинается очередная операция по борьбе с "оборотнями в погонах". Поэтому, как рассказывали очевидцы, добровольно сдавали оружие и ложились на капоты автомобилей. Боевики их не трогали, просто разоружали и отпускали, выставляя на постах дорожно-патрульной службы группы карателей.

Следом за легковушками боевиков через разоруженные посты в города прошли грузовики с оружием, а передовой отряд бандитского спецназа тем временем уже разоружал по стандартной схеме (имеется в виду эта схема "а ля оборотни" – С.К.) внутригородские посты ГАИ. Таким образом, буквально за считанные минуты (так сказано в тексте – С.К.) боевики установили полный контроль над транспортными магистралями Назрани и Карабулака, соединились со своими подельниками, поджидавшими их в городах, распределили оружие и начали штурм зданий, принадлежавших милиционерам и военным.

Учитывая, что сосредоточенные в республике силы МВД, погранвойск, Минобороны и ФСБ не имеют между собой четкой координации действий, а телефонная связь, включая мобильную, была тут же нарушена, боевикам сразу удалось захватить стратегическую инициативу…"

Далее "Коммерсант" пишет:

"О нападении на Ингушетию в минувшее воскресенье предупреждал Аслан Масхадов, заявивший, что боевики меняют тактику и от партизанских методов борьбы переходят к активно-наступательным действиям. В Москве, Грозном и Магасе президента Масхадова не услышали, назвав его заявления очередным бредом.

Между тем в ночь на вторник в Ингушетии была проведена именно широкомасштабная войсковая операция, а не партизанский рейд народных мстителей. При этом удар был нанесен не только по ингушскому народу, но и по политике Кремля на Северном Кавказе. Именно поэтому разбираться с ситуацией в Ингушетию отправился сам президент Путин, для которого ночной рейд боевиков по соседней с Чечней республике наверняка стал еще и личным поражением.

Рассмотрев еще не расчищенные места боев в Назрани и выслушав отчеты силовиков, президент признал, что федеральный центр "недостаточно делает для того, чтобы защитить республику".

Технологическая критика – дело достаточно деликатное и ответственное. И это требует от критикующего двух совершенно обязательных оговорок.