Сергей Кургинян - Содержательное единство 2001-2006

И еще раз напомню, что мир ни в коем случае не оставит такую распадающуюся Россию, начиненную ядерно-ракетным оружием и современными опасными производствами, "разбираться внутри себя". Он – просто из оправданного чувства самосохранения – будет принимать меры. Любые меры, включая самые решительные и болезненные.

Мог бы привести дальнейшие аргументы. Но это нужно делать либо в другом, более солидном, формате, давая слово оппонентам и рассматривая все "за" и "против". Либо… либо сказанного и так уже более чем достаточно.

Для того, чтобы вся эта теоретизация не оказалась слишком оторвана от действительности, – несколько примеров.

После 1991 года прибалтийские республики (да и большая часть постсоветских суррогатных держав) начали политические сальто-мортале вокруг пресловутой проблемы "мигрантов". А также вокруг закона о языке. Все эти сальто-мортале были призваны грубо ущемить права русских. Тех самых русских, которых Россия бросила на отданных территориях. Свое возмущение этим политическим бесовством я выражал неоднократно. И не сейчас, а в те печальные годы. И вот теперь (вовсе не для того, чтобы что-то из этих фокусов оправдать) прошу взглянуть на указанные фокусы под другим углом зрения.

Эти безобразные сальто-мортале все же осуществлялись вокруг национальной идентификации. И только в скрытом виде они несли в себе, так сказать, "этническое послание". Прибалты не могли осмелиться напрямую говорить об этнических чистках. Они требовали знания языка. То есть говорили о том, что хотят построить мононациональное государство. Они не имели на это никакого морального и экзистенциального права. Но ни на что другое, кроме мононациональности, они открыто не претендовали.

А что такое мононациональное государство? Русское, например?

Распад СССР оправдывали перспективами создания "русской Франции". Так давайте посмотрим на Францию.

Там есть гражданин Франции. Лицо, обладающее политическим гражданством. Проще – французским паспортом и правом участвовать в голосовании наравне с другими. Для политической нации этого как бы достаточно – и во Франции, и в США.

Но нигде, включая США, нет политической нации в чистом виде. Гражданин должен не только обладать гражданством. Он должен, далее, говорить на национальном языке. А дальше начинается самое сложное. Языка и гражданства все равно недостаточно. Нужен какой-то "идентификационный довесок". Если не ошибаюсь, французы называют его "благоговением перед Францией". А американцы – просто патриотизмом.

Иначе говоря, гражданин как-то связывает себя с историей – французской, американской, русской – историей страны, гражданином которой он является. Она обладает для него высшей идеальной ценностью. И эта ценность, помимо языка, гражданства, общего проживания на территории, цементирует общность, именуемую нацией.

Есть ли в национальном государстве требование по части этнической идентификации (суррогатом коей является разобранная мною графа "национальность")? Национальное государство такое требование категорически отвергает. Да оно и невыполнимо. Что такое французский этнос? Нет французского этноса – есть французская нация. Франции хватает головной боли по части определенных конфессий, укрепляющихся на ее территории. Ей что, может прийти в голову отделять этнос галлов от этноса франков, и противопоставлять один другому?

Последний раз, если мне не изменяет память, этот делал аббат Сийес лет этак 200 назад. Да и то только с целью политической спекуляции. Ему надо было обвинить правящий монархический дом в том, что он инородный, немецко-франкский. Как только монархию сбросили, никто ни разу не пикнул по поводу галльско-франкских противоречий. Потому что за это поволокли бы на гильотину немедленно. И только с помощью подобных жестоких мер и было обеспечено единство французской нации, подрываемое повсюду – от Вандеи до Прованса и Окситании, от Аквитании до Лотарингии.

Гитлер решил очистить немцев от "еврейского засилья" и сделал это с немецкой же кровавой пунктуальностью. Оказались введены омерзительные Нюрнбергские законы. Все закончилось катастрофой, раздавившей Германию. Но разве Гитлер пробовал осуществить этническую чистку? Ничуть! Он очищал нацию, и именно нацию, от некоей "зловредной примеси". Его подлый, но по-немецки пунктуальный рассудок сразу определил, что чистить надо до определенных пределов. На одну восьмую еврей – еще надо чистить. А дальше чистку продолжать нельзя. Иначе окажется, что всех надо вычистить. Очищал ли Гитлер немецкую нацию от французской или славянской примесей? В его сумасшедшую, но в чем-то рациональную голову это не могло прийти по целому ряду причин.