Сергей Кургинян - Содержательное единство 2001-2006

"Уводчик #2" – это занятие оппозиционно-патриотическое. Поскольку не мы, а они отвечают за действительность, то она ужасна. И чем скорее народ поймет, сколь она ужасна, тем скорее мы придем вместо них. А поскольку мы, наверное, все-таки придем, то нельзя говорить, что все необратимо ужасно. Поскольку когда мы придем, то, конечно же, ничего не изменится, но надо же будет показать, что все из ужасного стало прекрасным! Да и народ слишком мрачных картин не любит. Нужен, знаете ли, глоток оптимизма.

Кроме того, с нами-то уже поделились (конечно, не так щедро, как хотелось). Но раз поделились – то действительность уже и ужасна, и не вполне ужасна. Кроме того, этот самый социальный опыт… И у зятя, и у сына, и у племянницы все "тип-топ". То есть хотя все и ужасно, поскольку я не в Политбюро, но и не вполне ужасно, поскольку дочь… и прочие родственники. В общем, все, конечно, ужасно. Но – ничего! Мы придем, все изменится, и вообще, Россия воспрянет… Начинаешь спрашивать: "А как, как она воспрянет, Джузеппе? Ну, скажи – как?". Обижаются…

"Уводчики", организующие бегство от реальности (от действительности), особенно опасны тем, что не дают разместить в сознании образ настоящей действительности. Равно как и не позволяют соотнести с идеалом эту настоящую действительность (объективную реальность, данную нам в ощущениях… опять же, у меня есть невротическая цитата, теперь из Шукшина: "Оссюсения, мля!").

Так вот, об "оссюсениях". Одна очень милая и умеренно (скажем так – очень умеренно) обеспеченная пара решила купить квартиру в Москве. Оптимистично воспользовалась ипотекой. То, сё. Оптимистично приготовила первый месячный взнос в 500 долларов. Вдруг муж звонит жене и говорит: "Быстрей бери деньги и приезжай". Жена понимает, что дело плохо, берет накопленные деньги и привозит мужу. Оказывается, что история такова.

ГАИшникам были нужны деньги. Они быстро сообразили, что фирмачи (и не один, а несколько) подъезжают определенным образом к офису. Они поставили незаметным образом новый запретительный знак, провели на дороге двойную линию и засыпали ее снегом. Фирмачи стали поворачивать – и "налетать по полной программе".

Обычно это стоит тысячу рублей. Но тут ГАИшники все просчитали. Они поняли, что фирмачи (точнее, умеренно хорошо оплачиваемые работники фирмы) не могут лишиться прав, ибо их работа связана с перемещением путем вождения машин фирмы. И без этого перемещения работа будет потеряна. Соответственно, они подняли мзду с 1000 рублей (это обычный супермаксимум, норма – 500 рублей, а то и меньше) до 500 долларов.

Теперь – о том, как были взяты эти 500 долларов. Жена передает деньги мужу, муж садится в машину, машину везут в другое место, мужа выводят, конверт выбрасывают, требуют, чтобы муж поменял купюры в сберкассе. Он меняет. У него берут деньги и дают ему чеки из магазина "Ашан" на 500 долларов. Логика подобной операции – если бы жена успела кому-нибудь сообщить (все же не 500 рублей, а 500 долларов), то у мужа в кармане чек, и можно сказать: "Мы бабки за товар получили".

Так раскрутили, кроме мужа, еще нескольких его коллег по работе – в один день. Это называется "бандитский наезд с детальной проработкой" (идиотской, может быть, но детальной). ГАИшники признают, что действия относятся к этому разряду, улыбаются и говорят: "У нас зарплата маленькая".

Это не самая яркая из тысяч историй, которые мой мозг фиксирует за один год. Подчеркиваю – из тысяч историй.

Часть одиннадцатая. От методологии – к классификационным моделям

А теперь я перехожу к анализу неких планирующихся социальных действий. Такие действия теперь называются "проекты". Прежде всего, необходимо указать, что проекты проектам рознь. Все можно назвать проектами. Иду в магазин – мой личный мини-проект. Как отделить мини- от миди-, макси-, мега? Вопрос, согласитесь, не бессмысленный. Проектирование может быть стратегическим, оперативным, тактическим, ситуационным. Нельзя все это валить в одну кучу (рис.22).

Какова ситуация? Какие именно проекты нужны? Что функционирует в сознании? Дело даже не в том, кто что у кого заимствует! Если что-то заимствуется по делу, то это прекрасно. А если не заимствуется, а забалтывается? На Востоке говорят: "Сколько не говори "халва", во рту сладко не станет". Может, и станет (павловский "условный рефлекс"), но ненадолго. И в каком смысле – "сладко"? И у кого во рту?