Сергей Кургинян - Содержательное единство 2001-2006

XXI. Модернизация накрылась – но что же произошло?

В 1987 году перед элитой СССР стояла одна важнейшая задача – двинуть советскую империю на постиндустриальный, а не на постмодернистский путь развития. Это можно было сделать, сохранив диктатуру КПСС, но придав этой диктатуре характер диктатуры новых, постиндустриальных, классов. Однако полуфеодальный номенклатурный класс в самой компартии, с одной стороны, и одержимая постмодернистским безумием "спецуха", воевавшая с партией, с другой стороны, вместе это все прикончили. И сейчас все они, вместе с нами и страной, сидят на обломках.

Им бы теперь подумать о Боге или о чем-то другом, Высшем, перед чем надо ответить за содеянное. А не подталкивать свою уставшую, измочаленную и потерявшую нюх агентуру к новым прыжкам и ужимкам в том же провальном духе. И сейчас это особенно важно. Я вижу, как страна подходит к новому барьеру, за которым проблемы начнут нарастать очень и очень резко. И кто-то должен будет их решать.

Коммунисты? Коммунисты без Советского Союза – ничто. Проектный потенциал коммунистов окончательно уничтожили вместе с СССР. На самом деле, он был фактически уничтожен еще раньше, в эпоху Сталина и Хрущева, когда еще можно было что-то начать спасать, когда какие-то дополнительные двигатели альтернативного Модерна еще могли быть включены. Что делать теперь?

Вопрос, который стоит на повестке дня, заключается не в том, кого бомбить и какой флаг поднимать. Если Бжезинский, одна из умнейших и наиболее зловещих фигур сегодняшнего Запада, говорит, что Америке нужно мировое лидерство, а не мировое доминирование, – пусть он заодно расскажет, откуда возьмется лидерство без новой духовной тяги. Без новой воли к новому восхождению. Об этом должен сказать или духовный синклит Модерна, или кто-то еще. Кто же? Может быть, об этом расскажет новый Папа Римский? Кто и что нам расскажет о новом этапе восхождения человечества?

Я пока не вижу никого. В борьбе с коммунизмом западный Модерн сознательно отказался от идеального и начал потребительскую игру. Потому что на поле идеального он с коммунизмом конкурировать не мог. Ему надо было вытащить всех за это поле, в потребительское болото. Ради этого сначала на Западе, а затем и у нас создали "воинствующего мещанина". Вместе создали "жующую тварь".

У нас в СССР это был "гуляш-коммунизм", как сказал Эрих Фромм, глядя на то, что творит Хрущев. У них – "общество всеобщего потребления". В их корыте свиньи ели обильнее и вкуснее. Так и была выиграна конкуренция. Для выигрыша была создана потребительская тварь. Ее напустили на идеальное. Она сумела пожрать то, на что ее натравили. Дальше – что?

XXII. Диалектика твари

Что теперь делать "творцам" с этой тварью? Смотреть, как она все сжирает вокруг себя? Да, можно какое-то время управлять через растление людей. Но только надо осознавать, что их в каждый последующий период придется растлевать в геометрической прогрессии.

Людей растлили до определенной степени, и они к этому уже привыкли, им стало скучно. Это Моцарта можно слушать бесконечно, а "Рублевка. Life" или "Дом-2" надоедают очень быстро. Давайте что-нибудь новое. Публике будет интересно! Вы опять увеличите рейтинг телевидения. Растленный скот опять прильнет к экранам.

Но, опираясь на такого скота, абсолютно невозможно удержать огромную полуразрушенную страну. При этом можно выигрывать выборы. И заодно подрывать тот фундамент, на котором держится власть. Потому что скот не вынесет никаких тягот на своих плечах и ничего не удержит.

Я предлагаю всем нашим милейшим политикам, поглощенным собственными проблемами, а также тем, с кем я разговариваю мысленно сквозь аудиторию и вокруг аудитории, тем самым людям, на которых грех развала и растления страны, помыслить о предложенной "теоремке". И честно поставить перед собой вопрос: что дальше? А не демонстрировать лживое властное могущество. Лживое, потому что гнилое.

Те, кто говорил о страшной плате за Модерн, были морально и экзистенциально проблематичны. Но они говорили о страшной плате за что-то… То, что они предлагали, можно было назвать преступлением. Но то, что в результате сделано, хуже, чем преступление. Если бы этим преступлением был куплен Модерн – страшно, но… ладно. Но ведь и Модерн оказался продан, предан, сдан, уничтожен. И тогда нельзя не задать вопрос: за что все было отдано?

XXIII. Синдром "малых дел" – и игровая реальность

Вопрос ужасен. И многие перед лицом этого ужаса хватаются за якобы спасительные "малые дела", они же "национальные программы". Раздаются надрывные восклицания: "Мы решим, мы спасем, мы сумеем! У нас денег до фига в стабилизационных фондах!"