Рон Пол - Манифест - Революция

В конце 1814 года, опасаясь, что в Америке вот-вот будет введена воинская повинность, Дэниэл Вебстер произнес волнующую речь с трибуны Палаты представителей. (Вебстер много лет был членом как Конгресса, так и Сената и был руководителем аппарата Госсекретаря в ранних 1840 и 1850х.) Вера Вебстера в в сильное центральное правительство сделала его выступления против воинской повинности еще более убедительными. «Где в Конституции написано», спрашивал он, - «в какой статье или разделе содержится требование забирать детей у их родителей и родителей от их детей и заставлять из сражаться в битвах любой войны, которую развязало безрассудство или злоба правительства?» Воинская повинность несовместима как с принципами свободного общества, так и с положениями Конституции. «Делегируя Конгрессу право набирать армии», объяснял Вебстер, «народ делегировал ему все средства, которые традиционны, обычны и не противоречат свободе и безопасности людей, как таковых, но не дал ничего сверх того. ... Свободное правительство, имеющее произвольные средства управления – это противоречие; свободное правительство без соблюдения личных прав и свобод граждан – это абсурд; свободное правительство с неограниченным правом военного набора – это нелепость, наиболее возмутительная и отвратная из когда-либо приходивших человеку в голову.»

Вебстер был прав, как с моральной, так и с конституционной точки зрения. Нигде в Конституции федеральному правительству не дано право принудительно набирать граждан в армию. Право набирать армии – это не право принуждать людей к военной службе. Вебстер говорит об этом так:

«Я считаю ниже своего достоинства углубляться в цитаты и ссылки для доказательства того, что эта отвратительная доктрина не имеет оснований в Конституции страны. Достаточно знать, что наш основной закон задуман как база для свободного правительства и что власть, возражающая против него, несовместима с любым пониманием индивидуальной свободы. Попытки совместить эту доктрину с нормами Конституции – это упражнения в извращенных попытках собрать рабство из деталей свободного правительства».

Он продолжает:

«Согласно Конституции Конгресс имеет право набирать армии, Министр [обороны] утверждает, что на средства проведения военного набора не должно быть никаких ограничений, кроме установленных в явном виде в направленном ему письменном указании. Другими словами, что Конгресс может реализовывать свои полномочия любыми средствами, кроме тех, которые специально запрещены. Но общая природа и объект Конституции устанавливают жесткие ограничения на средства реализации властных полномочий и содержит множество прямых запретов. И первый принцип, применимый к данному случаю – это то, что никакие толкования, ослабляющие общую природу и характер конституционных ограничений недопустимы. Правительство, построенное на принципах свободы, должно толковать законодательные акты и каждое их положение исходя из духа основного закона. Применение средств призыва в армию, ущемляющих наши права абсурдно. И что может быть более абсурдным, чем при действующей Конституции, свято охраняющей великие принципы и достижения свободы, давать правительству неограниченное право военного призыва? А ведь именно это абсурдное предложение содержится в комментарии Министра обороны».

Более мягкие формы военного призыва, такие как обязательная «государственная служба» базируются на той же неприемлемой посылке. Молодые люди – не материал для эксплуатации политическим классом от имени модной политической, социальной или военной причуды. В свободном обществе их жизни - не игрушка в руках правительства.

Одной из наиболее дискуссионных тем в нашем обществе за последние три с половиной десятилетия – это аборты. Как врач, более того, врач-акушер, принявший более 4000 родов, я всегда особенно интересовался этой темой. Когда я изучал медицину в медицинском университете Дюка в период с 1957 по 1961 годы, этот вопрос никогда не поднимался. Во время моего обучения в ординатуре в Питтсбургском университете в середине 1960х, тем не менее, имело место широкое неповиновение законам против абортов во многих частях страны, в том числе и в моей.

Ординаторы имели право посещать различные операционные для изучения проводимых там процедур. Однажды я зашел в операционную не зная, что именно я буду наблюдать, а доктора в это время были в середине операции кесарева сечения. Это был аборт путем гистеротомии. Женщина была приближенно на шестом месяце беременности, и ребенок, которого она вынашивала, весил около килограмма. В то время доктора не были столь изощренными, иначе не скажешь, чтобы умертвить ребенка до извлечения, поэтому они извлекли его и бросили в бадью в углу комнаты. Ребенок пытался дышать, пытался плакать, но все вокруг притворялись, что его здесь нет. Я был глубоко потрясен увиденным и в тот момент понял как важна человеческая жизнь.