Леонид Млечин - Юрий Андропов. Последняя надежда режима.

По словам Крючкова, «Андропов, пожалуй, первым заметил опасность политики национального коммунизма. Он придал серьезное значение порочной позиции руководства югославских коммунистов и предупреждал о тех негативных последствиях, к которым придет ком­мунистическое движение, в случае если югославские взгляды получат распространение и начнут утверждаться в отдельных коммунистических партиях».

Вообще, если почитать воспоминания Крючкова, то Андропов рисуется абсолютным ретроградом. Возможно, Крючков хотел его таким видеть. Хотя в определенном смысле Юрий Владимирович был крайне ортодоксальным человеком. Одному из своих врачей, Ивану Сергеевичу Клемашеву, наставительно сказал:

— Иван Сергеевич, держитесь Ленина — и будете твердо ходить по земле.

Шахназаров обратил внимание на то, что помощников Андропов все же подбирал себе из числа партийных чиновников, с ними потом перешел в КГБ. С интеллектуалами Юрий Владимирович любил погово­рить, хотел знать настроения в этой среде, подпитывался их знания­ми, пользовался их оригинальными идеями, но держал на расстоянии — как буржуазных спецов, а в работе предпочитал партократов, рассчи­тывая на их собачью преданность. Ни одному из своих консультантов по отделу ЦК он не предложил перейти на Лубянку. Взял с собой — и в дальнейшем выдвигал на крупные посты — только тех, кто выполнит приказ, не размышляя над его целесообразностью.

С кем же Юрий Владимирович был искренен? Со своими консультантами-интеллектуалами или же с партийно-комсомольскими помощниками? Скорее всего, Андропов в разных ситуациях вел себя по-разному, прогрессистам позволял думать, что они единомышленни­ки, догматикам демонстрировал непреклонность...

В центральном аппарате Андропов научился лавировать и стал еще более осторожным, чем прежде.

Юрий Бернов вспоминал, что в Югославию Хрущев взял с собой Андропова, первого секретаря Московского горкома Николая Григорье­вича Егорычева и Ленинградского — Василия Сергеевича Толстикова. Вечером, когда Хрущев и Тито пошли отдыхать, Александр Ранкович, второй человек в Югославии, пригласил советскую делегацию в ночной бар, где показывали стриптиз. Для советских людей это была немыслимая экзотика. Андропов не пошел, сославшись на усталость. Наверное, он и в самом деле устал, но и in трожен был до крайности, знал, что секретарю ЦК не i целует в ночной бар ходить, да еще и на стриптиз...

-Он был пуританином, — писал Бурлацкий, который, в пишчне от Андропова, остался на стриптиз, — практически не пил. Никто не слышал, чтобы он когда-нибудь сделал комплимент женщине (по крайней мере, на работе). Фильмы с сексуальными сценами он не тер­пел. Все знали, при нем надо держаться строже и ни в какие разго­воры вольного характера пускаться не следует...»

Юрий Владимирович не пил и не курил, не кричал, писал сти­хи, не упуская случая вставить в них нецензурное словечко, любил музыку, сам хорошо пел, знал много народных и казачьих песен. С коллегами по партийному руководству его сближала любовь к хоккею: он был страстным болельщиком «Динамо». И привычка играть в домино, распространенная среди советского руководства: начиная с Брежнева, на отдыхе все с удовольствием забивали «козла».

Стихотворчество Андропова не выходит за рамки любительско­го, но одно стихотворение весьма забавно. Однажды Бовин и Арбатов послали ему письмо с поздравлением но какому-то поводу и высказали легкое опасение насчет того, что власть портит людей. Он ответил стихотворением:

Сбрехнул какой-то лиходей,

Как будто портит власть людей.

О том все умники твердят

С тех пор уж много лет подряд,

Не замечая (вот напасть!),

Что чаще люди портят власть.

Юрий Владимирович успешно продвигался по международно-идео­логической линии. Хрущев поручил ему сделать доклад по случаю очередной ленинской годовщины. Каждый год в день рождения Ленина в Москве устраивалось торжественное собрание и кто-то из руководи­телей партии произносил большую речь. Это было знаком особою дове­рия, свидетельством высокого положения в партии и вхождения в большую политику.

22 апреля 1964 года заместитель министра иностранных дел Владимир Семенович Семенов записал в дневнике: «Был на торжествен­ном заседании в день 94-летия Ильича... Доклад Андропова был ме­стами интересный, но очень сложный стилем изложения — непрерывная цепь правильных положений, только изредка иллюстрируемых фактами и примерами. В целом Андропов сейчас растет и, как передают, весьма плодовит именно в идеологической области».