Леонид Млечин - Юрий Андропов. Последняя надежда режима.

Конечно за разрешение работать на англичан госбезопастность потребовала от Луи кое-какие услуги. После недолгих переговоров поладили, и вскоре Виталий Евгеньевич стал неофициальным связным между компетентными лицами у нас в стране и соответствующими кру­гами за рубежом. Он стал выполнять деликатные поручения на все бо­лее высоком уровне, начал общаться даже с руководителями госу­дарств...»

Виктор Луи, как выяснил Хрущев-младший, переправлял запрещен­ные в Советском Союзе рукописи. Он начал с книги участника войны и писателя Валерия Яковлевича Тарсиса. В 1962 году его произведения были изданы на Западе, после чего сам Тарсис был помещен в психиа­трическую больницу имени Кащенко.

История публикации за границей книги Тарсиса похожа ни обычную полицейскую провокацию. Толкнуть с помощью собственного агента-провокатора человека на поступок, считавшийся тогда проти­воправным, а потом его за это наказать...

Луи привлекали и к более важным акциям.

Бежав на Запад, дочь Сталина Светлана Аллилуева засела за кни­гу воспоминаний «Двадцать писем к другу».

Информацию о подготовке книги в советском руководстве воспри­няли крайне болезненно. Тем более что записки дочери Сталина долж­ны были появиться в октябре 1967 года - накануне празднования 50-летия социалистической революции. Чего испугались в Москве — по­нятно.

Александр Твардовский, слушая отрывки из книги по западному радио, записал в дневнике свои впечатления:

Содержание малое, детское, но в этом же и какой-то неверо­ятный, немыслимый ужас этого кремлевского детства и взаимоотноше­ний с отцом, по-видимому, привязанным к ней, но и заметно игравшим доброго отца для истории, игравшим в такие годы, когда у него руки были уже а крови до плеч».

Вот этого рассказа о крови на руках Сталина и хотели и из­бежать в политбюро, где к тому времени, отказываясь от хрущевского наследства, вновь с восхищением заговорили о вожде. Но помешать появлению воспоминаний Светланы Аллилуевой не удавалось. Пытались дипломатическими и недипломатическими путями хотя бы отсрочить их выход. Западные издатели, естественно, спешили поскорее выбросить книгу на рынок, предчувствуя широкий читательский интерес.

Выход, по словам Сергея Хрущева, нашел Луи:

«Он предложил на свой страх и риск, как частное лицо, сде­лать в книге купюры, изъять моменты, вызывающие наибольшее беспо­койство Кремля, и издать эту книгу на несколько месяцев раньше официального срока.

Условия он поставил следующие: нужна рукопись, купюры не должны искажать смысл книги и остаться незамеченными для читателя, доходы от издания, наравне с неизбежными неприятностями, отдаются на откуп исключительно Луи.

Условия приняли. Виталию Евгеньевичу предоставили копию ру­кописи, хранившуюся у Светланиных детей. Операция удалась: изда­тельство, согласное на пиратскую акцию, нашлось без труда. Книга вышла летом 1967 года и до какой-то степени сбила нараставший ажио­таж. Виталий Евгеньевич получил немалый гонорар и повестку в канадский суд. Авторитет Луи в глазах советской власти вырос...*

Луи рассказывал Сергею Хрущеву, что у него установились до­верительные отношения с самим Андроповым. Они встречались, но не в служебном кабинете председателя КГБ, а в неформальной обстановке.

Виктор Луи провернул и комбинацию с отправкой за границу мемуаров Никиты Сергеевича Хрущева.

«Луи, — пишет Сергей Хрущев, — предложил изъять из текста упоминания, способные вызвать слишком большое раздражение у Бреж­нева или других членов политбюро. Это в основном касалось крайне редких упоминаний о них самих и некоторых одиозных фактов — таких, как помощь супругов Розенберг в овладении американскими атомными секретами, кое-какие «секреты», касающиеся ракет...»

Сергею Хрущеву Луи сказал, что заручился согласием Андропо­ва — во время одной из встреч рассказал ему свой план. Председа­тель КГБ идею одобрил. Забавная деталь. Луи предложил Андропову прочитать записки Хрущева, уверенный в том, что тот заинтересует­ся. Но Андропов, учыбнувшись, отказался.

Юрий Владимирович разыгрывал свою комбинацию. Он, видимо, понял, что помешать выходу хрущевских воспоминаний на Западе не­возможно, поэтому принял предложение Луи повторить историю с кни­гой Светланы Аллилуевой. Но не хотел быть напрямую причастным к этой истории.

25 марта 1970 года Юрий Андропов отправил в политбюро за­писку:

«В последнее время Н.С. Хрущев активизировал работу Но под­готовке воспоминаний о том периоде своей жизни, нала он занимал ответственные партийные и государственные посты. В продиктованных воспоминаниях подробно излагаются сведения, составляющие исключи­тельно партийную и государственную тайну... Раскрывается практика обсуждения вопросов на закрытых заседаниях политбюро ЦК КПСС.