Сергей Кургинян - После капитализма

Да, оказавшись в ловушке этого соблазна, Россия обрекла себя на саморазрушение. Но ее отказ не является окончательным и бесповоротным.

Она еще не разрушила себя до конца.

Ей всего лишь нужно опять начать двигаться вперед, используя изобретенное ею средство передвижения.

Нужно научиться опять использовать это средство.

Нужно научиться любить это средство, понимать, сколь оно важно с точки зрения исторической судьбы человечества.

Нужно научиться вновь любить и уважать себя как создателя подобного средства.

Отрекшись от отречения, Россия спасет себя и мир. Она спасет человечество как сущность, неотделимую от развития.

Упорствуя в отречении, осуществленном двадцатилетием ранее, Россия окончательно погубит себя. Она окажется не только страной, в которой 100 миллионов граждан являются лишними людьми. Она окажется фундаментально лишней страной. Страной, которой нет места в новой ми-ропроектной конфигурации. Той конфигурации, которая неминуемо возникнет, если России не отречется от отречения.

Азия не хочет отказываться от Модерна. Она понимает, что использование этого чуждого ей, но очень удобного для нее средства передвижения породит всемирно-историческую победу Азии. После которой можно будет и отказаться от чужого средства передвижения.

Запад вообще и США прежде всего — не могут согласиться на что-либо подобное. Запад понимает, что избежать азиатского триумфа можно двумя способами.

Простой способ предполагает буквальное уничтожение Азии. Коль скоро Запад решится на это, ему придется не только разрушить производительные силы крупнейших восходящих государств Азии. Ему придется еще и истребить большую часть населения таких государств. То есть никак не менее миллиарда человек. А на самом деле гораздо больше.

Нельзя сказать, что Запад к этому не готов. Запад готов любыми средствами бороться против триумфа Азии. И все же простой способ сопряжен с серьезнейшими издержками.

Запад понимает, что уничтожить Азию, не уничтожив самого себя, очень трудно. И потому делает ставку на сложный способ избегания азиатского триумфа. Приберегая простой способ на крайний случай. Каков же этот сложный способ?

Сложный способ предполагает изменение миропроектной конфигурации.

Проект «Модерн» перестает быть магистральным для человечества. В игру вводится, прежде всего, проект «Контрмодерн». Для начала запускается его так называемая исламистская версия (еще раз настоятельно просим не путать ее с исламом). Одновременно в игру вводится и проект «Постмодерн».

Сутью Контрмодерна является сознательный отказ от развития вообще. Даже от функционального технического развития. Идеалом объявляется Новое Средневековье. Возвращение к Премодерну? Никоим образом.

В Премодерне существовало все то, что здесь должно быть отменено. Все то, что позволило создать Модерн. Прежде всего, своя (небуржуазная, но очень накаленная) воля к прогрессу и гуманизму. Эта воля взращивалась премодернистским Западом в лоне определенных и определенным образом эволюционирующих религиозных идей. Именно логика подобной эволюции и привела к светской метафизике Модерна. Метафизике прогресса и гуманизма.

Контрмодерн все это отрицает. Он изымает из Средневековья его потенциал развития и человеколюбия. Утвердить нечто подобное можно только одним способом — побудив определенные сообщества к регрессу.

Советская «перестройка», а также начавшаяся сейчас российская «перестройка-2» — это и есть такие побуждения к регрессу. Хотел ли «Трест ДК» строить в России капитализм или же он имел гораздо более далеко идущие мрачные планы… В любом случае то, что «Трест ДК» совершил, породило регресс и не могло не породить его.

Изменение миропроектной конфигурации предполагает осуществление подобной же побудительной регрессивности в гораздо большем объеме. Недаром президент США Барак Обама назвал «Арабскую весну» (то есть побуждение исламского мира к регрессу и архаизации) вторым падением Берлинской стены. Первое падение Берлинской стены знаменовало собой регресс на территории Северной Евразии. Второе падение Берлинской стены знаменует собой регресс на территории огромного, сопряженного с нами региона, где протекают опаснейшие процессы.

Потом «берлинские стены» начнут падать одна за другой. Открывая тем или иным регионам дорогу в регресс.

Этот регресс не обязательно должен носить исламистский характер. Но именно исламизм обладает влиянием на огромные массы и носит достаточно накаленно-регрессивный характер. Поэтому ему отведена роль своеобразного локомотива регресса, локомотива архаизации со всеми вытекающими отсюда последствиями для России.