Денис Парамонов - Методы фальсификации выборов

Неистребимость подобного сценария доказывают факты его осуществления на выборах всех уровней – от муниципальных до президентских.

Все эти подробности дворцовых интриг становятся достоянием штабов наиболее продвинутых кандидатов – те, к сожалению, не усиливают собственные порядки в связи с ожидаемым «топорным» или «молоточным» способом фальсификации, но стремятся занять место «кандидата от власти». О тщете их усилий и иллюзорности «гарантий власти» мы уже писали.

Независимо от хоровода кураторов каждый зам главы исполнительной власти имеет в запасе так называемый свой участок. Обычно это два-три участка, находящихся на территории проживания или работы зама («вотчина»). Там все свои люди, и они ждут команды. Дождавшись, когда избирательная кампания начнет трещать по швам, а «молоточные» способы не решают проблемы, этот зам легким движением руки обеспечивает победу кандидату от власти. Держа до последнего данные по «своему» участку, зам ведет бешеный торг с кандидатом от власти и даже с главой исполнительной власти. В случае достижения договоренностей по звонку машина с бюллетенями может подъехать непосредственно к подъезду администрации, а бюллетени могут исправляться прямо в кабинете зама.

Подобный сценарий неплохо реализуется начальником контингента «организованно голосующих». По звонку министра или федерального чиновника сотрудник ведомства организует «выигрышный участок» у себя. В картине фальсификаций этот сценарий – лишь маленькая деталь, но во властных раскладах такие действия многого стоят. Чаще всего бывает, что непосредственный организатор не получает никаких лавров за риск, зато кандидат от власти с удивлением узнает, что на самом деле своей победой он обязан федеральному чиновнику. В регионах федералы такую ситуацию раскачивают так, что такой кандидат становится неблагодарным оппозиционером действующей власти, чьим кандидатом он так долго являлся.

В последнее время на роль штатного спасателя претендуют федеральные инспектора или сотрудники аппаратов полномочных представителей Президента в федеральных округах. Перехватывая инициативу у замов, полпредство сильно раздражает этим региональные власти, давая старт очередному витку бесконечного противостояния феодалов и государственных наместников.

Чтобы не быть похожим в своих действиях на своих коллег, куратор силовых структур или глава силового ведомства может устраивать провокации. Это могут быть провокации на самих избирательных участках, на подступах к ним, на праздниках и массовых гуляниях в день выборов (еще раз вспомним о Празднике просвещения). При фиксировании нарушений должностное лицо может дать им ход в ту или другую сторону. При этом замечателен тот факт, что при планировании провокаций силовик осуществляет генеральную репетицию примерно за неделю до голосования. СМИ в материалах последней недели не могут обойти тему провокаций, что могло бы быть сигналом для кандидатов.

В последнее время стала наиболее частым явлением организация провокаций такого масштаба и резонанса, что главный силовик просто вынужден объявить спецоперацию или ввести особый режим на территории проведения выборов. Могут состояться террористические акты, но чаще всего они предотвращаются бдительными действиями правоохранительных органов. Наконец, в день выборов можно добиться такого положения дел, при котором количество людей в форме будет превышать число избирателей, а их распоряжения на избирательном участке будут беспрекословно выполняться всеми членами избирательной комиссии.

Не совсем удачный термин «мойка» обозначает специфический тип кампаний, организованных властью в конце 90-х годов прошлого века. По сути, речь идет о Празднике просвещения, устраиваемом не избиркомами, а кандидатом от власти. Подобно тому, как отмываются грязные деньги, одно время отмывался «вброс». Аляповатая и агрессивная реклама, дорогостоящие шоу в поддержку кандидата от власти, парад новоиспеченных СМИ и высосанных из пальца информационных поводов, слава Богу, канули в лету. Но раньше, когда вопрос финансовой отчетности и распределения средств предвыборного фонда кандидата являлся второстепенным, мойка «вброса» была характерным сигналом готовящихся фальсификаций. Расчет был сделан на то, что российский избиратель, которому явно претит такое безобразие, почему-то допускает, что большинство все-таки купилось на такой примитив. Этот психологический механизм уже был отмечен выше. Отдельного упоминания мойка «вброса» заслуживает в связи с тем, что в России еще есть некоторые заповедники, в которых политтехнологи попросту осваивают ресурсы власти, не предлагая ничего, кроме стандартизированных ходов и образцов политической рекламы. По сей день существуют PR-агентства, чья известность и репутация связаны именно с таким конвейером, который один наш коллега назвал «сетью ресторанов быстрого питания типа McDonald's». При этом собственно фальсификациями или их предотвращением они не занимаются, оставляя право сделать это самой власти.