Современное понимание гражданского общества в России отвечает скорее первым двум из указанных подходов: оно либо противопоставляется государству как «зонтик», под который подходит все негосударственное, либо рассматривается как «третий сектор» со всеми его организационными структурами. Это приводит к печальным результатам. Выше мы показали, что именно противопоставление гражданского общества как целого социальной жизни государству плюс отождествление общества с капитализмом (идея «капиталистического общества») привели к дискредитации гражданского общества и появлению альтернативных утопических, анархических, социалистических концепций, а также и к требованию сильного государства, способного регулировать экономику и общество. Практически речь шла о том, что противопоставление гражданского общества государству позволяло выступать под маской всеобщности партикулярным, прежде всего экономическим, интересам, которые в конечном счете подчинили себе общество. На протяжении постсоветских десятилетий во многих восточноевропейских государствах и прежде всего в России противопоставление гражданского общества государству вело, а зачастую ведет и сейчас, по сути дела, к тем же последствиям. Гражданское общество, понимаемое как общий резервуар всего негосударственного по существу начинает представлять собой общий аквариум, где совместно проживают нежные гражданские аквариумные рыбки и жестокие капиталистические пираньи. Чтобы избежать неправильного понимания, прибегну к уточнению. В нынешних наших концепциях гражданского общества, конечно же, экономическое не отождествляется с гражданским (экономические группы и организации не отождествляются с группами и организациями гражданского общества), но вместе с тем в качестве своего основного противника гражданское общество видит не экономические интересы, а интересы государства. Общество считается капиталистическим, а потому «общественники» рука об руку с «капиталистами» должны выступать против государства. Двести лет назад именно в таких обстоятельствах возник марксизм.
Если понимать гражданское общество как третий сектор, то здесь свои проблемы. Гражданское общество перестало быть «неформальным» и стало «формальным», то есть обрело характерные организационные формы. Конечно, можно понимать (а фактически сами сторонники гражданского общества так и понимают) регистрацию НКО как получение лицензии на равенство, солидарность, доверие, бескорыстие и прочие гражданские добродетели. Но парадокс, заключающийся в институционализации гражданского общества, состоит в том, что по мере институционализации оно нарастающим образом бюрократизируется и коммерциализируется. Организации гражданского общества (прежде всего НКО, а в большинстве исследований совокупность НКО и отождествляется с гражданским обществом как таковым) суть неизбежно организации, а потому следуют с необходимостью нормам и принципам организационной деятельности: выстраивают иерархию, разделяют сферы ответственности, вводят документооборот и т. д. В результате появляется, может быть, хорошая, то есть достаточно рационально организованная с точки зрения целей организации, а может быть, плохая, но все равно — бюрократия.
Бюрократизации гражданского общества сопутствует его коммерциализация. Это также неизбежный процесс. Функционирующая организация требует финансирования. Если государственная организация финансируется из бюджета (за счет налогов) — и это логичный источник финансирования, поскольку государство существует для удовлетворения общих интересов, — то для организаций гражданского общества есть три пути: финансирование из бюджета, финансирование за счет экономических структур (взносы, пожертвования), финансирование за счет собственной коммерческой деятельности. Во всех трех случаях организации гражданского общества утрачивают свою гражданскую невинность. В первом случае — в соитии с государством. Гражданское общество начинает представлять собой не что иное, как структуры аутсорсинга определенных функций и задач государства. Таковым все более становится гражданское общество в России со всем его структурным многообразием, венчаемым Общественной палатой. Во втором случае гражданское общество теряет невинность в соитии с бизнесом, превращаясь в инструмент достижения частных целей, чуждых идеалам гражданского общества. В третьем случае гражданское общество рано или поздно вообще утрачивает собственную гражданскую идентичность. Даже если средства, полученные от коммерческой деятельности, не распределяются среди участников, а направляются на цели организации (как и положено в НКО), гражданские менеджеры неизбежно становятся коммерческими менеджерами (по целям и по мотивации), а в случае успеха своей работы и обогащаются лично. И это вполне естественно ввиду спроса на гражданскую помощь. Кроме того, бюрократизация гражданского общества порождает внутри его иерархию должностей, подъем в рамках которой гарантирует большую власть, которая может быть употреблена и, как правило, употребляется не только для достижения граждански значимых целей, но и для достижения собственных выгод и преимуществ. И даже самые что ни на есть независимые СМИ, которые представляют собой едва ли не центральный институт гражданского общества, не могут не коммерциализироваться ввиду объективного процесса коммодификации информации [108].
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу