Сергей Кургинян - Седьмой сценарий. Часть 2. После «путча»

«Новая газета», 14–17 декабря 91 г.

Масса заявлений и публикаций последнего месяца по поводу нарастающей угрозы нового путча побудила меня детальным образом исследовать этот вопрос. Объективный и системный анализ происходящего нужен сегодня всем участникам процесса, поскольку на самом деле только теперь процесс начинает приобретать ту температуру, при которой «игра с огнем» чревата самыми серьезными последствиями. Вначале несколько слов по поводу сложившейся ситуации.

Эксперты считают, что социально-экономические трудности есть производная от кризиса государственности. Уже сегодня Россия пошла на то, чтобы отдать Крым. Она фактически возвращена к эпохе Ивана Грозного, страна теряет выходы к морям, ее границы становятся неопределенными. В результате Россия под возгласы о «вхождении в европейский дом» теряет Европу, «отъезжает» к Азии, ставится в новую, крайне невыгодную для нее геополитическую позицию, причем не на год и не на десяток лет, а, возможно, и навсегда.

При этом весь мир становится перед лицом серьезной опасности, связанной с процессами, происходящими на одной шестой его части. И дело тут не в ядерном оружии. Запущенные в ход процессы намного опаснее в геополитическом отношении, нежели риск аварий и «самозапусков».

Потеря этноконфессионального баланса в Евразии, вызванная отделением Украины, чревата потерей геополитического баланса. И это — только начало дестабилизации евразийского региона.

Те, кто надеется, что удастся контролировать дестабилизацию такого масштаба, преувеличивают свои возможности. Им следует в полной мере осознать свою ответственность за будущее нашей цивилизации. Никогда еще мир не был столь близок к катастрофе, как сегодня.

Тотальная поглощенность сегодняшних «управляющих» нашей страной проблемой получения «гуманитарной помощи» и сохранения собственной власти, их привычка рассматривать вопрос о государстве в первую очередь в категориях административно-псевдоэкономических, зашоренность их политического мышления чреваты полным крушением их авторитета как внутри страны, так и за рубежом. Это делает процесс дестабилизации Евразии еще более неуправляемым.

Характернейший пример того, что происходит, что представляет собой сложившаяся ситуация, — это Ленинград, один из ключевых городов страны. По нашим данным, в нем осталось мяса не более 2 тысяч тонн. Дневная продажа — полторы тысячи тонн. Стратегический резерв продовольствия фактически ликвидирован. В городе осталось не более 30 миллионов банок консервов с невысокой калорийностью, то есть примерно по 6 банок на человека. Сухого молока фактически нет. Область бессильна помочь городу. Закладка овощей произведена с очевидной безответственностью. Бензин — фактически на исходе. Бюджетное финансирование сокращается, в город не поступает металл, перебои с которым равносильны перебоям с хлебом. Нет комплектующих изделий. А значит, нет реализации, нет зарплаты. Цены же растут.

О хлебе. В городе производится полторы тысячи тонн хлеба в день. Это полтора миллиона килограммов на пять миллионов человек, то есть по 300 граммов на человека. Это — блокадная норма. Булочные и хлебопекарни работают, однако нет муки и не запущен мукомольный завод, который за счет имеющихся запасов зерна мог бы дать дополнительную муку, а значит, дополнительный хлеб, и тем самым как-то скомпенсировать недополученные продукты хлебопоставками.

Москва. Хотя закладка овощей проведена на 85 процентов (в Ленинграде — 40 процентов) и мощности производственных объектов позволяют увеличить выпуск хлеба (снимая ситуацию дефицита этого вида продукции), но ситуация с мясом, сухим молоком и другими белковыми продуктами, так же как и все остальные компоненты народнохозяйственного комплекса, — в сверхкритическом состоянии.

Как и Ленинград, столица «кормится с колес», нет товарных запасов. Снабжение огромного города продовольствием может быть сорвано. По чрезвычайно запоздавшему (декабрь!) сообщению вице-мэра Лужкова, столица находится на грани продовольственной катастрофы.

Аналогичное происходит и в других крупнейших индустриальных центрах страны, в том числе на Урале и за Уралом. О малодоступных регионах говорить вообще не приходится.