Сергей Кургинян - Седьмой сценарий. Часть 2. После «путча»

Вне зависимости от того, кто и ради чего инсценировал путч, необходимо дать ответ на вопрос о последствиях, определить, что именно произошло за период после 21 августа? И — кто победил? Какова новая внутриполитическая реальность? Ниже приведены факторы, позволяющие говорить о том, что эта реальность отвечает интересам каких угодно политических сил, но только не пришедшей к власти «демократии». В дальнейшем совокупность этих факторов будет анализироваться системно, с тем чтобы выявить механизмы их совместного воздействия на политический процесс, сделать вывод относительно характера ситуации и дать прогноз.

Фактор первый. Возник прецедент военного путча в России, прецедент силового участия военных в политике. Раньше (в период после 1917 г.) ничего такого не было и быть не могло. Акция, проведенная маршалом Жуковым в 1953 г., носила качественно иной характер. В этом смысле неважно, каков подлинный подтекст проведенной акции. Важен ее социально-психологический результат. Пусть все это носило фарсовый характер. Пусть это было инсценировкой. Но в любом случае этого достаточно для того, чтобы дать толчок новым процессам, снять определенные «табу», существовавшие в сознании государственников (военных, работников правоохранительных структур, лидеров консервативных политических партий и движений, государственной бюрократии). Освоение ГКЧП как своего рода политической инновации будет происходить на фоне ухудшающейся социально-экономической и политической обстановки. И сегодня трудно определить, как будет осваивать путч общественное сознание после либерализации цен. В любом случае «восьмеркой» проторена лыжня, по которой завтра будет идти, с нашей точки зрения, значительно легче, а не труднее, как это почему-то представляется многим политикам и политологам. Проигрыш «первопутчистов» не означает проигрыша тех сил, которые намерены и дальше двигаться тем же путем к намеченной ими цели.

Фактор второй. Сорвана ново-огаревская линия. В трактовке консервативных сил эта линия состояла в одновременном развале и СССР, и России. Заключение автономиями договора на одном уровне с республиками означало, с точки зрения этих сил, запланированный развал РСФСР, вывод из-под его юрисдикции целого ряда ключевых регионов и территорий. В этом смысле мы не исключаем того, что взрыв, происшедший 19 августа, имел своей целью сохранение России, которая в результате такого взрыва имеет временную фору и может побеспокоиться о своей целостности. С другой стороны, отсутствие «прикрытия» в виде СССР делает процесс развала России гораздо более неприемлемым в глазах подавляющего большинства населения, и прежде всего русского населения. Его традиционная готовность заплатить издержками в плане решения российских проблем за сохранение СССР теперь уже не может быть востребована. А это психологически и политически делает гораздо более трудным процесс дезинтеграции российских территорий.

Фактор третий. Сформирована (и продолжает нарастать, причем теперь гораздо более быстрыми темпами) жесткая политическая составляющая сопротивления новой власти. Сюда входят и группы населения, насильственно лишенные гражданства, и гонимые коммунисты, и многие другие. До сих пор этот процесс шел с некой оглядкой на якобы консервативный Центр. Тем самым удавалось смягчать процесс и замедлять его политическое оформление. Теперь мы наблюдаем очевидно новое качество (Приднепровье, Псковская обл. и др.).

Фактор четвертый. Ликвидированы структуры, аккумулировавшие ожесточение народных масс, а также политики-громоотводы. Это — и ЦК КПСС, и Кабинет министров СССР, и Съезд народных депутатов СССР, и Верховный Совет СССР и т. д. Эти структуры составляли политический балласт, который можно было расходовать экономно в условиях острого кризиса, возлагая на них ответственность за неосуществление радикальных и якобы спасительных реформ, с требованием которых пришли к власти так называемые «демократы». Путчисты отобрали у демократов «козла отпущения», лишили их понятного для народа объяснения того факта, что реформы не проводятся в жизнь. Мифу о «механизме торможения» нанесен непоправимый ущерб. И все яснее становится та истина, что радикальные реформы не улучшают, а ухудшают жизнь широких слоев населения и именно поэтому их не проводят, опасаясь мощных социальных взрывов и кардинальных сдвигов в сознании народа. Обнаружение этой горькой истины, ее понимание широкими слоями общества крайне опасно для так называемого «демократического движения».