Сергей Хрущев - Никита Хрущев. Рождение сверхдержавы

«Кругом стоял гул голосов, но я ничего не различал, пока не раздался голос президента: "Нельзя ли как-нибудь избежать столкновения с подводной лодкой?"

— Нет! — ответил Макнамара. — Это слишком опасно для наших кораблей. Другого выхода нет…

Решительный момент наступил».

И дальше:

«Я думаю, эти несколько минут были самым большим испытанием для президента. Стоит ли мир на грани уничтожения? По нашей ли вине? Из-за оплошности? Может быть, мы что-то упустили, чего-то недоделали? Или сделали не так? Ладонью одной руки он прикрывал рот, пальцы другой сжимались и разжимались. Лицо его вытянулось, и взгляд словно посеревших глаз был грустно напряженным. В течение нескольких мгновений казалось, что никого другого здесь нет и что он больше не президент…

Президент Кеннеди развязал ход событий, но он больше не властен над ними. Ему остается только ждать!»

Можно себе представить ощущения капитанов двух небольших сухогрузов и командира обреченной в глубине подводной лодки, над которыми нависала стовосьмидесятикорабельная громада Атлантического флота США.

До линии блокады оставались считанные мили, когда корабельные радисты «Гагарина» и «Комилеса» сообщили капитанам о приеме срочного шифрованного сообщения из Москвы. Побежали за шифровальщиком, он тут был человеком новым, пришел только на один рейс. Ни до, ни после, ни «Гагарин», ни «Комилес» не связывали свою судьбу с государственными секретами. Время тянулось медленно, казалось, он возится со своими кодами целую вечность. Американские корабли приближались со стремительной быстротой, донельзя хотелось замедлить ход, но команда, полученная из Москвы, предписывала игнорировать все это скопище силы. Наконец, гремя по стальному трапу подкованными башмаками, на мостик влетел шифровальщик. Лицо его было бледно, в руке белела бумажка расшифрованного приказа.

— Вот, — только и смог выдохнуть он. Шифрограмма содержала всего несколько строк. Капитан, вернее, капитаны всех советских судов, приближающихся к линии карантина, не прочитав, а только уловив суть сообщения, схватились за ручки машинного телеграфа. Звонок известил, что команда «стоп» в машинном отделении принята.

Капитан «Комилеса» Эдуард Александрович Загальный (мне случайно удалось узнать его фамилию) теперь уже внимательно прочитал директиву. Ему предписывалось, не вступая в контакт с американским заграждением и не пересекая линию карантина, перейти на безопасное расстояние, лечь в дрейф и ожидать дальнейших распоряжений.

Последовали новые короткие команды, и оба корабля — «Гагарин» и «Комилес», как привязанные друг к другу, описав плавный полукруг, направились в противоположную сторону. Подводная лодка последовала за ними.

С «Эссекса» полетело донесение в штаб: «Русские отступили!»

Решение, принятое в Москве, достигло своих адресатов в самый последний момент. Сколько оставалось до столкновения: час, тридцать минут? Или меньше? К счастью, сегодня нам остается только гадать. Почему к счастью? Потому что мы остались живы и можем гадать.

Когда это произошло? Есть одна точная отметка времени, она сделана в Белом доме Робертом Кеннеди.

«10 часов 25 минут. Курьер принес записку от директора ЦРУ Маккоуна: "Господин президент, мы получили предварительное сообщение о том, что некоторые советские корабли остановились в открытом море…"

…1.32… "Донесение точное, господин президент. Шесть кораблей, держащих курс на Кубу, почти достигнув блокадного рубежа, внезапно остановились или повернули назад. Уполномоченный военно-морской разведки находится на пути сюда с подробным донесением".

— Итак, не будет ни задержания, ни досмотра, — произнес президент».

В первом раунде одержало верх благоразумие, обе стороны получили передышку.

Командованию Атлантического флота полетело срочное распоряжение: ничего не предпринимать, дать советским судам спокойно развернуться и уйти.

Волнение в Белом доме несколько улеглось, но вскоре оказалось, что повернули назад всего шесть кораблей. Остальные, главным образом танкеры, продолжали свой путь.

Исполкому вновь предстояло решать… Первым к концу дня достигал заветного рубежа танкер «Бухарест», следовавший под советским флагом. Решительно настроенные члены Исполкома, воодушевленные, как им казалось, только что одержанной победой, требовали продемонстрировать твердость и задержать судно, несмотря на то что в перечне грузов, объявленных во вчерашней декларации, никакие виды подозрительного горючего не значились. Успех начал кружить некоторым головы. Их более трезвомыслящие коллеги считали, что не следует нагнетать напряженность.