Анатолий Вассерман - Реакция Вассермана и Латыпова на мифы, легенды и другие шутки истории

Однако поэт, будучи пылкой натурой, использовал часы посещения не только на ниве литературного творчества. Предметом его вздыханий и любовных преследований стала жена генерал-губернатора Елизавета Воронцова. И тогда Воронцов сильно изменил своё мнение о Пушкине, как о человеке. Посему из ревности в конце концов он отрядил сего канцеляриста в издевательскую экспедицию по ловле саранчи. В ответ появилась упомянутая мной эпиграмма.

Чтобы оградить от «компромата» жену, Воронцов направил в марте 1824 года письмо в Петербург, и уже не первое, где были такие осторожные строки, адресованные графу Нессельроде, сподвижнику государя: «Удаление Пушкина отсюда будет лучшая услуга для него… Если он будет жить в другой губернии, то избежит влияния здешнего опасного общества».

Содержание письма стало известно не только императору, но и поэту, поскольку оно проходило канцелярию, а там по дружбе поэту дали взглянуть на текст. В июле Пушкина отправили в отставку и предписали удалиться в Михайловское. Как раз в этот момент граф находился в командировке, и у Пушкина оставалась неделя на решительный штурм Елизаветы Воронцовой. Биографы находят всевозможные намёки на успех этой операции в самих пушкинских стихах. Так в ещё одной эпиграмме Пушкин изобразил себя Давидом, а Воронцова — Голиафом, коего он, мальчишка, победил.

Сдалась ли Наталья Николаевна, когда годы спустя на приступ пошёл небезызвестный Дантес, в считанные месяцы разрушив семейную идиллию Пушкинской четы?! Вспоминал ли сам поэт на смертном одре, как сам кавалерийским наскоком вторгся в жизнь семьи Воронцова?! Круг замкнулся. Ошибки молодости вернулись к их свершившему с неумолимостью рока.

Пушкин, смертельно раненный на дуэли, мученической смертью закрыл все счета.

Престарелый же «полу-милорд» Воронцов будет отправлен на Кавказ верховным наместником. Он продолжит дело генерала Алексея Петровича Ермолова, чьим советам последует в дальнейшем служении России и чью дружбу сохранит до последних дней жизни. Вот такой исторический «анекдот».

Как-то довелось мне покупать себе кое-какую бытовую технику. Оказавшись в магазине перед выбором, среди длинного ряда товаров я выбрал тот, что имел лучший бренд. Едва ли найдётся современный человек, не слышавший о марке «Круппс» и вообще об этих оружейно-стальных магнатах.

Предприятие Круппов получило имя в честь своего основателя Фридриха, который, впрочем, едва сводил концы с концами и по отзывам немецких специалистов был по сравнению со своим сыном Альфридом полной бездарностью. Фридрих умер в сорок лет, оставив после себя четырём сыновьям кучу долгов, а также полуразвалившееся строение мануфактуры, на котором было всего пять наёмных рабочих, не получавших жалования.

Но вот в самом начале XIX века в условиях континентальной блокады, когда английская литая сталь в Европу не поступала, один из Круппов — это был как раз Фридрих — решил обогатиться на производстве дефицитного литья. Ив 1811 году он основывает фабрику, вкладывая около тридцати тысяч имперских таллеров в «индустриальное дело». Ему не повезло, Наполеон был разбит, англичане получили возможность беспрепятственно снабжать Европу своей металлоплавильной продукцией.

Последние десять лет жизни Фридрих Крупп постоянно был на грани разорения и балансировал на ней до самой смерти. Ему приходилось зачастую самому, как простому рабочему, заниматься литьём, бесконечно долго экспериментируя с тиглями. А человек это был одержимый. И в конечном счёте, он оказался первым из немцев, кому удалось методом проб и ошибок добиться изготовления литой стали.

Заслуги его сына Альфрида Круппа перед семейством наиболее значимы. Как и отец, он ночами просиживал над опытными тиглями (чтобы добиться мелкозернистости плавки), конструировал хитрую систему передачи от водяного колеса к механизмам предприятия… Он же и первым решил внедрить на производстве паровой молот, хотя двигатель был ещё слабосильным и не получалось одновременной работы и кузницы, и токарной мастерской. Длительное время и этот Крупп едва сводил концы с концами, Альфриду пришлось бы совсем туго, если бы не поддержка зажиточных родичей.

Но Крупп не стыдился ни работы, ни учёбы и даже откровенного воровства — он поехал сперва во Францию, затем и в Англию — Ливерпуль и Шеффилд, впрочем, выдавая себя за потенциального заказчика, а на самом деле занимаясь промышленным шпионажем.