Борис Кагарлицкий - Управляемая демократия - Россия, которую нам навязали

Гордон Л. А., Клопов Э. В. Что это было? М., 1989. С. 149.

Пастухов В. Три времени России. M.: Полис-Росспэн, 1994. С. 155.

Позднее те же мысли Кьеза изложил более систематично в книге: Кьеза Дж. Прощай, Россия! M., 1997.

WedelJ. R. Collision and Collusion. The Strange Case of Western Aid to Eastern Europe, 1989—1999. London: MacMillan Press, 1998. P. 183.

Гайдар Е. Т. Государство и эволюция. М.р 1995. С. 153—154.

Пелевин В. Generation П. М.: Вагриус, 1999. С. 17—18.

Пелевин В. Generation П. М.: Вагриус, 1999. С. 18.

Andor L. Human Objectives in Economic Policy Making: Has the Dictatorship over Needs Ended in Eastern Europe? // A paper written for the Seventh International Karl Polanyi Conference on «Rethinking Human Needs». France, Lyon, May 26—28. 1999. P. 3.

Альтернативы. 1988. N° 3. С. 76.

В XVI в. купцы, приезжавшие из уже буржуазных Англии и Голландии в еще средневековую Россию, были потрясены: «Все постановления этой страны направлены на коммерцию и торги, как это достаточно показывает ежедневный опыт, потому что всякий, даже от самого высшего до самого низшего, занимается и думает только о том, как бы он мог то тут, то там выискать и получить некоторую прибыль» (Кузьмичев А. Д., Шапкин И. Н. Отечественное предпринимательство. M.: ИПА, 1995. С. 12). Это наглядно подтверждает тезис Макса Вебера, что само по себе стремление к прибыли и обогащению, равно как и предприимчивость еще не порождают капитализма, более того, порой являются скорее препятствием для его развития (см.: Вебер М. Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990). Капитализм появляется лишь там, где имеет место рациональная организация бизнеса, а в этом отношении Россия как была, так и остается страной в значительной мере некапиталистической.

Ведомости. 20.12.2004. МЕНАТЕП был не единственной бизнес-структурой, порожденной комсомольской бюрократией. Имея меньше власти и меньше ответственности, но одновременно и больше свободы, комсомольский аппарат на первых же этапах экономических реформ получил возможность создавать капиталистические фирмы как в столице, так и в провинции. В этом отношении комсомольцы шли далеко впереди партийного аппарата.

См.: Московские новости. 1989. № 41.

Подробнее см.: Кагарлицкий Б. Периферийная империя. Россия и миросистема. M.: Ультра.Культура, 2004. См. также: Покровский М. Очерки по истории революционного движения в России XIX и XX веков. M., 1924.

Россия в конце XX века: итоги и перспективы модернизации. М.: Экономическая демократия, 1999. С. 176.

Правда-5. 1997. № 47.

Пелевин В. Цит. соч. С. 31.

Балтийские республики стремились играть роль посредников, своего рода колониальных факторий на границах варварского мира. В 1992—1993 гг. они превратились в крупнейших поставщиков цветных металлов на мировой рынок, хотя ни в одной из республик эти металлы не добывают. Товар легально и нелегально вывозился из России, Украины и Белоруссии, а затем перепродавался на Запад. Сильная конвертируемая валюта оказывалась для такой экономики важнее собственного производства. Закономерно и нежелание властей Эстонии и Латвии дать гражданские права «варварскому» русскому населению. Отказ в гражданских правах для русских имел двойной смысл: исключалось из политической жизни большинство рабочего класса (в промышленном производстве были заняты преимущественно переселенцы из «старых» республик СССР), а национальная буржуазия пыталась закрепить монополию на посредничество в новой колониальной торговле. Последнее, впрочем, без большого успеха — значительная часть посреднических операций оказалась в руках русскоязычных «не-граждан >».

Известия. 21.09.1994.

Гласность. 11.10.1996.

The Moscow Times. 7.09.1999.

Глазьев С. Экономика и политика: эпизоды борьбы. М.: Гнозис, 1994. С. 87.

Медведев Р. Здоровье и власть в России. Новый класс российского общества. Александр Солженицын: три года в новой России. Главы из книги “Пути России”. М., 1997. С. 44; См. также: Тарасов А. Провокация. Постскриптум из 1994-го. М.: Феникс, 1994. С. 60—66.

Смолин О. Цит. соч. С. 99.

Опять же, ситуация России не была уникальна. Показатели эффективности производства ухудшились даже в таких наиболее «благополучных» странах, как Чехия. Если в конце 1980-х гг. энергоемкость чешской экономики была примерно на 40% выше, чем в развитых странах Западной Европы, в расчете на душу населения, и на 150% — в расчете на производство единицы ВВП, то к 1995 г. этот разрыв увеличился, что напрямую связано с замедленным процессом технологического обновления оборудования на предприятиях. Увеличила Чехия свое отставание от Запада и по уровню производительности труда: в 1989 г. — 39% от показателей Европейского Союза, а в 1995 г., несмотря на модернизацию ряда компаний, купленных западным капиталом, — всего 33% и т. д. (См.: Альтернативы. 1998. № 3. С. 76—77). В других странах технологическое отставание и зависимость от Запада возросли гораздо существеннее, а в России и на Украине ситуация стала просто катастрофической.