Анатолий Вассерман - Сундук истории. Секреты денег и человеческих пороков

Брат уже вряд ли станет автогонщиком. Да и мне за четыре года до пенсии поздновато подаваться в военачальники, а тем более в лётчики. Даже мои многочисленные изобретения по части стрелкового оружия, судя по всему, в обозримом будущем так и останутся никем не востребованы (а жаль: системы у меня получаются простые и в производстве, и в эксплуатации). Неужели я зря прочёл добрый десяток метров (в толщину) литературы по военному делу?

Тем не менее увлечения иной раз способны радикально изменить жизнь. Школьный интерес к компьютерам — тогда ещё далеко не персональным, а весьма редким и экзотическим (их парк даже в Соединённых Государствах Америки исчислялся вовсе не миллионами, а тысячами) — обернулся для меня более чем двумя десятилетиями активной профессиональной деятельности (по тому времени — неплохо оплачиваемой). Мне издавна любопытна политика — и с осени 1995-го я зарабатываю в основном политическими консультациями (а журналистикой на политические темы занялся ещё в 1991-м). Разнообразные прочие увлечения изрядно поспособствовали участию в интеллектуальных играх — и одних призов в этих играх я набрал в общей сложности на $35–40 тысяч (по нынешнему курсу), что также изрядно помогает жить.

В бытность мою программистом я убедился: хороши в этой профессии те, кто (как я) переучился на неё с других специальностей. Причина очевидна: переучиваются именно те, у кого дело идёт успешно — в противном случае проще остаться на старой работе. Думаю, сходное правило действует практически в любом занятии, чьим азам можно выучиться самостоятельно — дабы хоть примерно представить себе, «с чем его едят». Вспомним хотя бы несметное множество прославленных актёров и писателей, начинавших учёбу вовсе не в литературном институте и театральных училищах.

Но чтобы найти и освоить новую специальность, надо для начала ею увлечься, познакомиться с её основами. Значит, осознанно выбрать можно лишь то занятие, коим уже почему-либо интересуешься. То есть этот интерес лишним не будет. А поскольку никогда не известно, какое именно дело более всего придётся по душе и какое будет более всего соответствовать переменчивым житейским обстоятельствам, можно смело считать не лишним любой интерес к конкретным особенностям родов деятельности.

Обстоятельства могут вынудить заняться и делом, не представляющим личного интереса. Вспомним, сколько инженеров и учителей в начале 1990-х оказались челноками да лотошниками. Но на свободном рынке особо мощно действует естественный отбор, оставляющий в деле самых приспособленных. Один из мощнейших факторов приспособления — всё тот же личный интерес. Он позволяет активно — и без специальных усилий — усваивать сведения и навыки, полезные в новом деле, и привлекать в помощь себе сведения и навыки, усвоенные ранее безотносительно к этому занятию.

А уж когда начинается нечто качественно новое, знания, накопленные из чистого любопытства, и вовсе оказываются неоценимым средством развития. Скажем, на заре авиации в неё шли энтузиасты, самостоятельно изучавшие крылья птиц и летучих мышей, сорта бамбука и восточных лаков, способы облегчения двигателей внутреннего сгорания и конструкции велосипедных колёс: все эти познания, до того не находившие основательного применения, в одночасье оказались востребованы. Более того, выиграли прежде всего те, чьи интересы были предельно разнообразны: создание сложной новинки требовало применения всех этих сведений одновременно. Только когда основные принципы устройства и действия новой техники устоялись, настала эпоха больших коллективов с узкой специализацией каждого конструктора. Но главами конструкторских бюро и сейчас чаще всего становятся люди, поражающие разнообразием увлечений: широкий кругозор позволяет координировать деятельность множества разнонаправленных профессионалов в рамках единой системы.

Иной раз может показаться, что побочные увлечения отвлекают от основной работы. Так, многие военные историки очень не одобряют увлечение Хельмута Йоханна Людвига графа фон Мольтке — племянника великого военачальника Хельмута Карла Бернхарда графа фон Мольтке — игрой на виолончели. Старший — один из создателей Второй Германской империи, младший — её губитель. Он внёс в план Первой мировой войны, созданный его предшественником на посту начальника генерального штаба Альфредом графом фон Шлиффен, несколько мелких естественных поправок. Их оказалось достаточно для провала тщательно рассчитанного блицкрига против Франции. Затяжная же война непосильна для Германии. Но понятно: младший Мольтке не пытался подменить партитуру Шлиффена нотами Бетховена или Гуно. Он просто не понял смысл манёвра: Шлиффен отдавал инициативу на Рейне, чтобы выманить всю французскую армию поближе к границе и проскочить до Парижа за её спиной. А виолончель — даже не показатель профессиональной непригодности: не помешало же Михаилу Николаевичу Тухачевскому увлечение изготовлением скрипок стать маршалом Советского Союза!