Анатолий Вассерман - Сундук истории. Секреты денег и человеческих пороков

Но для устойчивости движения — в том числе и экономического — без тормозов не обойтись. На трассах «Формулы-1» карбоновые тормозные диски приходится менять после каждого заезда. Экономическая гонка куда сложнее — и тормоза в ней ничуть не менее полезны.

Тормозить надо умело и умеренно. Экономический двигатель должен остаться мощнее государственных тормозов. Лучшие аналитики ищут оптимальные их соотношения. Причём каждый раз заново — в зависимости от неповторимого сочетания обстоятельств. Но сам принцип гармонии газа и тормоза — рынка и государства — приходится учитывать по крайней мере до тех пор, пока ничего лучшего для экономического движения не изобретено.

Более полувека назад Джулиан Линколн Саймон показал: в долгосрочной перспективе доля сырья в цене любого конкретного товара падает, а основная доля прибыли достаётся следующим звеньям производственной цепочки. Теоретический прогноз вскоре подтвердился экспериментально: обвал рынка меди подкосил социалистические реформы в Чили.

Под закон Саймона попала и первая попытка нашей страны стать великой энергетической державой. После арабского нефтяного эмбарго на почве войны Египта и Сирии с Израилем 1973.10.06–24 (так называемой Войны Судного дня) нефть на мировом рынке подорожала на порядки. Под давлением Отдела пропаганды ЦК КПСС во главе с Михаилом Андреевичем Сусловым экономические реформы, начатые в 1965-м под руководством премьера Алексея Николаевича Косыгина, двинулись вспять, а дырки в экономике до поры до времени затыкали пачками нефтедолларов. Когда нефть лет через десять заметно — хотя и далеко не до прежнего уровня — подешевела, оказалось, что мы утратили и былой статус великой промышленной державы: слишком уж многие направления собственных разработок заменили закупками за рубежом.

Вторая попытка наступить на старые грабли пока развивается успешнее. Даже Великая депрессия, ударив прежде всего по ценам сырья, вскоре отступила перед бычьим нефтегазовым рынком. Дело в том, что нефть нынче — не столько сырьё, сколько инвестиционный товар. Доллар — при всех усилиях ведущих держав мира поддержать его — того и гляди рухнет под напором внутренних неурядиц: источник кризиса — десятилетия жизни взаймы Соединённых Государств Америки, давно уже оплачивающих основную часть своих расходов необеспеченной эмиссией. Золота слишком мало, чтобы при существующей цене оно могло покрыть все сбережения, а росту его цены препятствуют всё те же СГА разнообразными политическими манёврами. Поэтому значительная доля свободных средств вкладывается в нефть. А поскольку Федеральная Резервная Система ещё долго будет снабжать свою страну — а через неё и весь мир — свободными средствами, нефть вряд ли подешевеет до конца кризиса.

Да и после кризиса перспектива вроде бы радужна. Заработает промышленность — понадобится ей сырьё. Правда, по закону Саймона рано или поздно найдут замену нефти: снимут политические ограничения с самой экологически чистой — ядерной — энергетики, разовьют синтез бензина по образцу Германии, провоевавшей почти шесть лет на смеси синтетического бензина с бензолом в качестве антидетонатора, или ещё что придумают. Но у нас и другого дефицита хватает. В советское время в наших недрах вообще вся таблица Менделеева лежала в товарных количествах. Но и в нынешних границах много найдётся. Например, как только Китай, почти монополизировавший переработку редких металлов, [182] Многие этапы переработки сложных руд чреваты выбросами множества ядовитых отходов. Поэтому страны, именующие себя развитыми, охотно передоверяют это довольно дорогое производство тем, кого им не жаль. объявил о сокращении экспорта, появилось множество проектов развития кольских и освоения якутских месторождений.

К сожалению, богатство не гарантирует счастья. Закон Саймона опирается на человеческую изобретательность, изыскивающую пути замены и экономии любого конкретного сырья. Но закон сохранения массы-энергии всё-таки выше. Невозможно обойтись вовсе без чего-то исходного. А потому изобретательность неизбежно обращается и на поиск путей гарантирования поставок сырья. По возможности — подешевле.

Всплеск производства по окончании нынешнего кризиса наткнётся на дороговизну большей части сырья. Потому что не только нефть стала инвестиционным ресурсом. Те же редкие металлы нужны Китаю не только для стремительно раскручивающейся и усложняющейся промышленности, но и потому, что с каждым днём всё очевиднее нелепость вложения долларов, поступающие от экспорта, в обязательства федерального казначейства СГА. Куда разумнее вложить бумагу, чья ценность зависит только от доверия к заокеанской финансовой пирамиде, в твёрдые ценности. Китай уже скупил немало крупных заводов за рубежом. Но и на пополнении сырьевых запасов не экономит.