Сергей ГОРОДНИКОВ: ГОСУДАРСТВО И НАЦИОНАЛЬНАЯ РЕФОРМАЦИЯ

Умозрение русского народа сложилось как раз в этот период народного детства и отрочества. Оно стало следствием всех обстоятельств предыдущего развития государства, впитав в себя всё здоровое и нездоровое, что было накоплено русской исторической культурой и духовностью к тому времени. Как человеческая индивидуальность предстаёт окружающим такой, какой её воспитали в раннем детстве, а её характер, в общем-то, остаётся таким, каким он стал к отрочеству, точно так же русский народ стал таким, каким его поставили на ноги и воспитали обстоятельства Великой Смуты и первые десятилетия после неё. А обстоятельства эти были намного хуже, чем могли бы быть.

Неразвитость городских хозяйственных и социально-политических отношений, как прямое следствие проклятого хищничества татаро-монголов на Руси во времена их ига, привела к тому, что в московском государстве отсутствовало влияние передовой на то время мировой светской культуры, была вопиющая малограмотность даже в среде верхов чиновничества, а православная догматика, ставшая основанием духовной культуры в феодально-крестьянской стране, оказалась не затронутой рациональной теологией. Всё это отрицательное наследство русского средневековья пустило корни в глубины народного мировоззрения. Их не смогли позднее серьёзно перепахать даже реформы Петра Великого. И через две сотни лет после его Преобразований для народной среды сказки и мифы середины ХVII века были более близки и понятны, чем чиновно-полицейский просвещённый абсолютизм Российской империи и культура западноевропейского буржуазно-капиталистического мира, проникавшая в страну через её северную столицу.

В основном две причины влияли на становление духа и культуры русского народа во время его инициации в родильном Хаосе Великой Смуты, которая была одновременно Народной революцией. Во-первых, религиозная основа общей культуры государствообразующего этноса накануне Великой Смуты; а, во-вторых, существо экономических, а потому и политических отношений подавляющего большинства населения страны, которое сложилось в предыдущие столетия.

Поскольку основным населением были крестьяне и поместные землевладельцы, при слабом влиянии на хозяйственную жизнь страны относительно малочисленных городских ремесленно-слободских слоёв, постольку мировосприятие новорождённого народа стало, во многом, насквозь деревенским. Оно было пропитанным всеми особенностями освящённых феодальной церковью противоречивых отношений между крестьянством и феодальными землевладельцами, закрепощавшими крестьян на своей земле.

Отличие условий зарождения русского народа от условий зарождения других европейских народов Западной и Центральной Европы проявилась в том, что общая грамотность православного духовенства и боярско-княжеской верхушки Московской Руси была к началу Великой Смуты очень низкой, чрезмерно архаичной, ограниченной почти исключительно знаниями библейской догматики и апологетики в её упрощённом виде. Гибель Византии, как духовно-идеологического центра православного мира, имела тяжёлые последствия для всех стран с православным мировоззренческим обоснованием феодальных отношений, в том числе для Московской Руси. Отсутствие своих центров образования и богословия, то есть университетов и теологических школ, являлось причиной того, что русское Православие было идеологически неразвитым, чуждым рациональной теологии. У русской православной церкви не возникало внутренней необходимости даже в упрощённой схоластике, она относилась с крайней подозрительностью к любому проявлению интеллектуализма, и была непримиримо враждебна ему.

Такое положение дел трагическим образом отразилось на умозрении рождённого Великой Смутой русского народа, который не отделял своего народного самосознания от православия. Он выказывал неприспособленность к интеллектуальному противоборству с окружающими Русь цивилизациями, что обусловило хроническую зависимость государства от успехов или старения и вырождения этих цивилизаций, обрекло его на заимствование их концепций бытия, их достижений. Следствием стало укоренение в духовной строе русских в той или иной мере проявляющихся мучительных комплексов неполноценности своей цивилизационной традиции. В борьбе с существенно менее развитыми, крайне чуждыми цивилизованности татарскими ханствами Московская Русь являла жизнестойкость и сознавала себя прогрессивной. Но после объединения восточных русских земель, завершившегося выходом к границам европейских государств и Оттоманской империи, с расширением прямого торгово-хозяйственного, дипломатического и военного противоборства с ними, неспособность Московского государства к стратегическому противостоянию с внешним миром становилась очевидной.