Сергей ГОРОДНИКОВ - ИСТОРИЧЕСКОЕ ПРЕДНАЗНАЧЕНИЕ РУССКОГО НАЦИОНАЛИЗМА

Интерес этот был поставлен под жесткий контроль интереса промышленного, интереса государственного, носители коммерческого интереса стали терять бывший недавно высоким имидж и престиж. Вновь престижным стало созидать, творить, быть дисциплинированным рабочим, талантливым ученым, инженером, врачом, учителем, предпринимателем в сфере производства, человеком чести и общественного долга, семейной нравственности, человеком европейских духовных ценностей, европейской цивилизованности.

В широком объеме стала проводиться в жизнь программа воспитания общественного сознания у молодежи, как сознания национального, без чего невозможна была постановка стратегической цели добиться конкурентоспособности технологически сложного производства на мировых рынках, да и само такое производство было бы затруднительно поставить на ноги. Ибо сложному производству с высокими технологиями жизненно необходимо адекватно эффективное в самоорганизации городское общество, национальное общество. Пример Германии подтвердил тем самым историческую закономерность подъема националистического мировосприятия после буржуазной революции, ибо только радикальный национализм оказался способным решать столь сложную задачу — совершать подготовку общества к высокотехнологичному производству, к спасению государства, как государства с развитой современной промышленностью.

Без режимов национализма радикального толка в 30–40 годах в Германии, в Японии был бы просто неосуществим имеющий место после Второй Мировой войны экономический прорыв этих стран в лидеры мирового промышленного производства на базе высоких технологий и эффективнейших промышленных структур! Неосуществим! Особенно поучителен пример Японии, где de facto промышленный политический интерес смог сохранить свою диктатуру и националистическую идеологию даже при американской оккупации, за счет чего формируя высокую дисциплину общественного сознания, необходимую для организации высокоэффективного производства в технологически сложной по структуре монопольной промышленности.

Итак, подведем обобщающие итоги, попытаемся проследить закономерности.

Всякая буржуазная революция, всегда и везде, сама не желая того, разрушает не только прежнее государство, но и единый государственный рынок товаропроизводителей. На волне Декларации прав человека, лозунгов: Свобода, Равенство, Братство и им подобных, — происходит деградация государственной машины, а с ней и всего порядка, ибо общественный порядок как таковой исчезает, его больше нет. Феодальное государство как таковое гибнет и постепенно отмирает, а “оголтелая” чистка бюрократической машины от кадров старого режима порождает вакуум власти, который заполняется всяким истеричным сбродом. Государственная политика заменяется политиканствующей грызней самых разных группировок с абстрактными целями и бестолковыми идеалами, свидетельствующими лишь о низком интеллектуальном уровне тех, кто с ними носится. Реальной базы власти, экономической, по сути нет, ибо экономика разваливается вместе с разрушением государственного рынка и порядка. Разделение власти в представительных органах на исполнительную и законодательную весьма условно из-за отсутствия опять-таки экономической базы власти. Представительные органы в это время напоминают шумный базар, на котором идет бессмысленная и беспощадная грызня всех со всеми, плетутся мелочные интриги больших амбиций политических ничтожеств, — представительные органы становятся малопривлекательным местом.

Реальная власть зарождается на бесконтрольном рынке. Хаос и ничем не сдерживаемый бандитизм, откровенная торговля моральными и нравственными ценностями, беззастенчивая коррупция чиновников и бюрократов порождают атмосферу хронической нестабильности, питательную почву безудержной спекуляции и практически ненаказуемого воровства государственной собственности. В такой атмосфере торгово-спекулятивный и ростовщический капиталы растут как на дрожжах, жируют, и им никакая власть не нужна. В ход идут любые взятки, чтобы устранить власть, сделать ее пассивной созерцательницей, а то и помощницей. Вовлечение бюрократии, чиновничества всех уровней, большей части депутатов представительных органов в торгово-спекулятивные и воровские операции принимает размах и характер стихийного бедствия, остановить которое не может никто и ничто. Так зарождается эта “власть” безвластия, которой не нужны ни государство, ни армия, ни общество, ни наука, ни культура, — ей нужен только покорный потребитель.