Леонид Млечин: Брежнев. Разочарование России

Потом Южный фронт слили с Северо-Кавказским фронтом, который в сентябре 1942 года преобразовали в Черноморскую группу войск. Брежнева утвердили заместителем начальника политуправления группы войск. Это была меньшая по значению должность, чем прежняя. 22 декабря его наградили медалью «За оборону Одессы», но вообще-то наградами не баловали.

Членом военного совета Черноморской группы войск был генерал-майор Семен Ефимович Колонин. Вскоре его перевели в 18-ю армию, и он взял с собой Леонида Ильича. 1 апреля 1943 года Брежнева утвердили начальником политотдела 18-й армии. Новая должность опять-таки была пониже предыдущей. Так что в первые два года войны карьера Брежнева развивалась по нисходящей. Это важное обстоятельство необходимо иметь в виду. Леонид Ильич, несомненно, переживал свои неуспехи, считал такое отношение к себе несправедливым и со временем попытается переписать свою военную биографию.

Начальник политотдела армии подчинялся первому члену военного совета армии, который среди прочего осуществлял партийный контроль над действиями командующего. Член военного совета имел большие права, держался с командармом на равных. Без его подписи приказ по армии считался недействительным. Если он не соглашался с командующим, то имел полное право обратиться и к члену военного совета фронта, и непосредственно в Ставку. Членам военного совета армии установили аппараты правительственной междугородней ВЧ-связи, и они могли напрямую связаться с любым руководителем государства.

А начальник политотдела армии занимался работой политаппарата в частях, пропагандой, печатью, ведал приемом в партию и разбором персональных дел. Иначе говоря, к военным делам Леонид Ильич отношение имел косвенное.

Командовал 18-й армией генерал Константин Николаевич Леселидзе, артиллерист по военной специальности. Брежнев прибыл в 18-ю армию, когда уже шли бои на Малой земле. Эта героическая страница истории войны прочно связана с именем Брежнева. Но сложись судьба иначе, и не Леонид Ильич, а сталинский соратник Лазарь Моисеевич Каганович считался бы героем Малой земли…

Летом 1942 года Сталин назначил Лазаря Моисеевича членом военного совета только что образованного Северо-Кавказского (затем Закавказского) фронта. Каганович занимался организацией десанта на Малую землю под Новороссийском, который в брежневские времена стал чуть ли не главным событием Великой Отечественной войны.

Основные силы Северо-Кавказского фронта должны были освободить Краснодар. Черноморскому флоту и Азово-Черноморской флотилии поручили провести отвлекающую операцию в тылу немецких войск.

В районе мыса Мысхако на западном берегу Цемесской бухты (юго-западнее Новороссийска) в ночь на 4 февраля 1943 года высадили десантный отряд под командованием майора Цезаря Львовича Куникова, который до войны редактировал заводскую многотиражку. Двести пятьдесят морских пехотинцев высаживались прямо в ледяную воду. Потери были большие. Но бойцы зубами вцепились в захваченный плацдарм и закрепились. 12 февраля Куников был ранен и через два дня умер. Посмертно он отмечен званием Героя Советского Союза.

Тем временем главную операцию отложили, а десант продолжал упорно удерживать плацдарм, который окрестили Малой землей и который приобрел важное значение. Туда перебросили две стрелковые бригады, бригаду морской пехоты, полк десантников, истребительно-противотанковый полк. Бои на плацдарме продолжались семь месяцев, точнее — двести двадцать пять дней. Малая земля продержалась до сентября, когда началась Новороссийско-Таманская операция и советские войска освободили Новороссийск.

Генерал Давид Иосифович Ортенберг, ответственный редактор «Красной звезды», приехав на Северо-Кавказский фронт, отправился на командный пункт 18-й армии. Ортенберг захотел увидеть все своими глазами. Плацдарм — голый мыс площадью тридцать квадратных километров. До войны здесь выращивали виноград, из которого делали шампанское «Абрау-Дюрсо». Весь плацдарм просматривался противником, который занимал господствующие высоты, поэтому войска упорно зарывались в землю. Немецкая авиация утюжила плацдарм. Снабжение было крайне тяжелым делом. Кормили бойцов два раза в день — под утро и поздно ночью, когда немецкая авиация не летала.

Пополнение, патроны и снаряды, продовольствие и даже белье (на Мысхако стирать и развешивать белье было невозможно) десанту доставляли рыбацкие сейнеры и мотоботы из Геленджика. Переправлялись ночью, когда немцы ничего не видели и потому не стреляли. Перед рассветом командующий армией Константин Леселидзе и редактор «Красной звезды» спустились к берегу, чтобы плыть назад. Но поднялось волнение, сторожевой корабль не мог пристать к берегу. Ждали сейнер, который должен был забрать раненых — человек пятнадцать. Начался обстрел — падает одна мина, другая…