Сергей ГОРОДНИКОВ: ОООН "ЗОЛОТОЙ ЛЕВ"

Сейчас в России наступает время массового разочарования в политических идеях сложившихся партий и движений, в первую очередь либеральных, являющихся главной опорой режима диктатуры коммерческого космополитизма. В условиях углубления экономического и политического кризиса, вызывающего паралич воли правящих в стране сил, подошло время осознания прямо или косвенно вовлечёнными в производственные отношения горожанами объективной неизбежности появления партии принципиально нового для России типа, партии спасения государственности и промышленного производства, партии националистической и идущей к авторитарной власти.

Вследствие отсутствия в России традиций городского политического национализма, такая партия будет создаваться как бы с чистого листа, на основаниях самых передовых политических идей, затрагивающих интересы слоёв, на которых будет держаться постиндустриальное производство. Она возникнет только и только вокруг ядра теоретиков и идеологов, творчески развивающих концепцию Национальной Реформации. Никаким иным образом жизнеспособная партия появиться не может.

Опыт выборов Президента показывает, что ни одна из ныне существующих партий не в состоянии предложить мер по выходу из исторического тупика, в какой заводят страну, все вместе и порознь, официозные и полуофициозные политические интересы, а так же выражающие эти интересы силы. В частности, ни “партия власти”, ни либеральные “демократы”, ни коммунисты, ни патриоты не смогли предложить хоть какую-нибудь программу углубления реформ в промышленном производстве, реформы в производстве явно оказываются не нужным власти и оппозиции, остановились на полпути. И это само по себе является подтверждением, что выражать интересы городских производственных отношений сможет только совершенно новая партия, партия политического национализма государствообразующего этноса.

1.

Каждая из военно-политических диктатур проведения Национальной революции, исторически происходивших в северных промышленных странах, принципиально отличается от любой хунты, приходящей к власти вследствие переворота военных кругов в южных, как европейских, так и латиноамериканских и азиатских странах со слабо развитым промышленным производством. И военно-политические диктатуры, и военные хунты служат цели авторитарного подавления диктатуры коммерческого космополитизма, устанавливавшейся в каждой стране, в которой начинались революционные буржуазно-капиталистические преобразования отношений собственности. Принципиальное же отличие между ними заключается в том, что Национальная революция, которая совершалась всякой военно-политической диктатурой, есть социальная революция . Изменение социальных отношений, приспосабливаемых к капиталистическим изменениям в производстве как таковом, происходит при власти хунты вне революционных идей и идеологий, вне определённых политических целей и служит лишь средством выведения страны из состояния нарастающей нестабильности, к которому приводит диктатура выразителей интересов коммерческой спекуляции. Поэтому объявлять военные хунты фашистскими режимами неверно. Фашизм в Италии совершал собственно социальную революцию, был призван снять противоречие между развившимися в результате предыдущей индустриализации страны производительными силами и отставшими от их развития производственными отношениями. Он был военно-политической диктатурой промышленного политического интереса, обслуживал цели такого совершенствования производственных отношений, которое бы обеспечило стратегическое развитие промышленного капитализма.

Расчёт на то, что в России можно будет стабилизировать политическую ситуацию при приближающемся обострении общегосударственного кризиса без Национальной революции, то есть одним только военным режимом или передачей чрезвычайной власти некоему генералу-президенту, - есть глубочайшая политическая наивность, если не сказать откровеннее, что это преступная и безответственная глупость. Такое изменение характера власти без свержения господства на внутреннем рынке крупных коммерческих спекулянтов лишь на время приглушит непримиримые противоречия, лишь оттянет политическую катастрофу страны. Даже военно-политические режимы, вроде бонапартизма во Франции или франкизма в Испании, в ставшей индустриальной России, когда целые регионы материально зависят от промышленного производства, не сможет разрешать главные политические противоречия ни при каких обстоятельствах. Бонапартизм и франкизм были возможными потому, что во Франции и в Испании ко времени установления этих режимов оставались значительными крестьянские народно-патриотические интересы, и данные режимы опирались на эти интересы для поворота своих стран к ускоренному развитию промышленного капитализма. В раскрестьяненной России таких условий нет. А потому любая пропаганда военной диктатуры, как якобы диктатуры национальной, есть провокация, нацеленная против идей политического национализма, против действительного выхода России из экономического и социально-политического кризиса.