Сергей ГОРОДНИКОВ - НАЦИОНАЛЬНАЯ РЕСПУБЛИКА

Политический прагматизм партийно-хозяйственного номенклатурщика Б.Ельцина и ряда других региональных избранников в среде Верховного Совета вынудил их подчиниться самодовлеющим и безальтернативным требованиям обстоятельств. Они начали создавать аппарат исполнительных учреждений при представительном собрании и привлекать к этому связанных с практической деятельностью профессионалов: хозяйственников, военных и чиновников, – и окружать себя ими. Сначала это насторожило и обидело, а затем оттолкнуло часть либеральных гуманитарных идеалистов, которые стали обвинять своего вождя в отходе от их идеализма. Другого вождя они не имели, а жёсткая политическая борьба с прокоммунистическими организациями, которые проповедовали реваншистскую месть в отношении всех либералов, волей-неволей заставляла их продолжать оказывать Ельцину пропагандистскую и политическую поддержку. Но тем самым они укрепляли его положение главного руководителя исполнительных учреждений, куда постепенно и во всё большем числе потянулись прежнее чиновничество и прежняя номенклатура, соглашавшиеся признать над собой руководство не столько "реформаторов-лаборантов", сколько именно Ельцина.

С этого времени политическое влияние собственно либеральных гуманитарных идеалистов начало неуклонно слабеть. В передовом политическом отряде борцов за коренные, революционные изменения в стране их вытесняли либералы-экономисты, либералы прагматики, откровенно нацеленные на продвижение к либеральному монетаристскому капитализму, видя в нём единственное спасение от давления на буржуазно-представительную власть охлократической анархии. Этим было обусловлено стремительное возвышение Гайдара и его команды, решительно поддержанное Ельциным ради личного политического выживания.

Причины, которые заставили выдвинуть именно главного идеолога американского теоретического монетаризма Егора Гайдара в председатели правительства, а его единомышленников в члены этого правительства, определились к осени 1992 года. Причины эти были прямо связаны с пробуждающимися общими интересами у тех прослоек коммерческих спекулянтов, в том числе завязанных на отмывание добытых уголовными способами товаров, на обслуживающих теневиков и хозяйственной номенклатуры, которые стали во множестве и повсеместно появляться и проявлять себя в качестве единственных организаторов действительных, а не надуманных товарно-обменных рыночных отношений.

Они не просто обозначали характер таких отношений, несмотря на всяческие препятствия и опасности, в каких очутились, привлекая к себе внимание уголовных группировок и коррумпированных номенклатурных и хищных этнических кланов. Они оказались единственными, кто ясно заявляли свои очень схожие интересы по всей России и увидели в идеях либерализма не оправдание охлократического люмпенства и местного сепаратизма, а идеологическое обоснование их стремлений юридически узаконить права выразителей коммерческих интересов в новых политических отношениях. Они ясно высказывали и показывали готовность насмерть и всеми средствами бороться за поддержку "курса реформ", укрепляя политическую власть Верховного Совета ставкой на "реформаторов".

Превращение финансов в предмет купли-продажи, в особый товар рыночных отношений, объявление начала приватизации рыночно ценной собственности и снятие препятствий на ввоз товаров потребления и вывоз всего, что возможно было продать на внешних капиталистических рынках, правительство Гайдара осуществило с начала 1993 года. Эти решения правительства открыто уступали требованиям к Верховному Совету со стороны коммерческих спекулянтов, которые ставили такие требования в качестве непременного условия получения представительной властью их поддержки в борьбе с охлократической анархией и реакционным прокоммунистическим реваншизмом.

Поворот правительства гайдаровских "реформаторов" к узакониванию этих требований, к превращению их в стержневой смысл всех мер правительства радикально укрепил позиции либералов в представительной власти. Но он сразу же сделал финансовую спекуляцию чрезвычайно, безумно выгодным делом, создав условия фактическому узакониванию банковского ростовщичества, созданию дутых финансовых пирамид, раскручиванию их рекламы по телевидению, тем самым узаконивания коммерческий произвол в отношении остального населения. Начался бурный рост численности коммерческих банков, над деятельностью которых невозможно было установить какой-либо надзор. Через них пошло неподконтрольное Верховному Совету и правительству отмывание самых разных коммерческих и около коммерческих, откровенно уголовных сделок, в том числе сделок с фальшивыми бумагами на предъявителя и с внешними контрагентами, которые устремились на "дикий рынок" России в предвкушении спекулятивных сверхдоходов. Такая политика отвечала стратегическим интересам Запада, в первую очередь влияющему на мировую политику спекулятивно-коммерческому капиталу США. Она была поддержана там на самом высоком уровне, укрепляя позиции российских "реформаторов" фактическим вмешательством во внутренние дела России и свидетельствуя об имманентном, внутренне присущем космополитизме коммерческого интереса как такового.