Сергей ГОРОДНИКОВ - ПОБЕДА ИДЕЙ ГОРОДСКОГО НАЦИОНАЛИЗМА

В нынешней России, к примеру, достаточно беглого взгляда на состав верхних эшелонов власти, чтобы догадаться о том, что их общий уровень развития мало чем отличается от уровня развития подавляющего большинства верхов правящих режимов всех бывших союзных республик развалившегося СССР. Это и позволяет им объединяться в СНГ на базе общих номенклатурных интересов. Но русский национализм в борьбе за становление самого перспективного цивилизованного общества потерпеть такого не может - и не потерпит! Он обозначит бесспорную, отвечающую геополитической целесообразности границу русской промышленной цивилизации, внутри которой проведёт чистку от пережитков варварства, вытравит их, как заразу, поставит на место другие страны, которые будут пытаться выступать в их защиту, не имея оснований при этом быть передовыми промышленными государствами.

Именно русский национализм может и должен говорить в России о цивилизованности и варварстве, учиться и учить молодёжь презирать варварство других стран и народов, а так же внутренние, терпимые к коммерческому варварству силы. Без этого невозможно создать собственно русскую национальную элиту, национально-корпоративный средний класс с самой передовой этикой корпоративного труда, самой высокой социальной культурой общественных отношений.

16 окт. 1996г.

“Мы намерены сохранять политическую линию на расширение НАТО. Сейчас наступила ситуация, когда надо предпринять следующий шаг в этом направлении. В предыдущем месяце я призвал весной или в начале лета следующего года назвать первую группу будущих членов НАТО и пригласить их для соответствующих обсуждений. Сегодня я намерен огласить цель Америки. В 1999 году, в 50-ю годовщину этой организации и в 10-ю годовщину падения Берлинской стены первая группа стран, новых членов будет приглашена для полноправного участия в структурах НАТО...

Теперь я желаю сказать, если мы намерены идти вперёд, американский народ должен осознать, что этот план не свободен от расходов. Мир и стабильность не достигаются низкой ценой. Расширение числа членов будет означать наиболее торжественную гарантию безопасности для наших новых союзников. Быть членом НАТО, значит, что все остальные члены должны воспринимать атаку на каждого как атаку на всех. Но помяните моё слово, если мы упустим нынешнюю историческую возможность построить расширенную НАТО в новой Европе, если мы позволим, чтобы Железный Занавес сменился вуалью успокоенности и расслабленности, мы позднее заплатим гораздо большую цену на своём пути по нашей дороге”.

Из выступления Президента США Клинтона в Детройте 22 октября 1996 года.

Военно-политические структуры НАТО упорно продвигаются к границам России, и по откровенному заявлению выразителя взглядов ястребов среди политического истеблишмента США З.Бжезинского мнение Москвы по этому вопросу не имеет уже никакого значения. Трудно с этим не согласиться. В реальной политике всё решает сила. Чтобы противодействовать на дипломатическом и политическом уровне планам стратегов Североатлантического блока, нужна мощная организационная и моральная ответная сила. А о какой ответной силе может идти речь в нынешней России, когда бездарный режим диктатуры коммерческого космополитизма довёл страну до экономического и политического развала, до грани социального взрыва и гражданской войны, до края, за которым разверзлась пропасть исторической катастрофы государства?

При таком положении дел естественно возникают животрепещущие вопросы. А стоит ли противодействовать расширению НАТО на Восток? Почему бы не войти в эту организацию, вместо того, чтобы противоборствовать с ней в заведомо проигрышной позиции? Ведь даже лохмотьев военного паритета давно уже нет, российская армия обескровлена, технически не модернизируется, морально и организационно разлагается, а бывшие союзники по Варшавскому договору стали едва ли не самыми рьяными врагами, облепившими границы России и нагло предъявляющими ей территориальные и иные притязания.

Для обоснованного ответа придётся обратиться к общеизвестным фактам.

Североатлантический блок образовался 4 апреля 1949 году для выполнения трёх взаимоувязанных стратегических задач послевоенного мира в Европе, - как их понимали главным образом в Вашингтоне. Во-первых , для наследования Соединёнными Штатами сложившегося в Европе влияния англосаксонской экономической, политической и духовной традиции, которое падало в тридцатые годы: как вследствие характера проявления мощи гитлеровской Германии на всём континенте, так и в результате нараставшего предчувствия упадка Великобритании, начинавшегося распада её империи, - что и предопределяло начало лоббирования Лондоном интересов США в европейской политике, обозначившееся уже во время Второй мировой войны. Во-вторых , для нацеленного на перспективу не оккупационного контроля над Западной Германией за счёт привязки её экономики и вооружений к соответствующим структурам США и Великобри­тании, а так же и Франции. В-третьих , для противостояния военно-политической экспансии Советского Союза в европейском направлении.