Сергей Кургинян - Суть Времени 2012 № 4 (14 ноября 2012)

А в 2011 г., попытки инициирования цветных революций приобрели — в ходе «арабской весны» — невиданный «конвейерный» темп и размах: Тунис, Египет, Ливия, Сирия и «далее везде». И завершились попыткой — пока неудачной — «Снежной революции» в России.

Однако ясно, что эти процессы глобальной политической дестабилизации по Наю-Шарпу не самоцель. И что за ними (и над ними) должно стоять другое, более, так сказать, «ядреное», концептуальное содержание.

Об этом — в следующей статье.

Если посмотреть видеозапись последнего «Русского марша», то видно, как по ходу его, прямо тут же на набережной бригада таджиков-гастарбайтеров разбивает ломами асфальт. Что называется, «в нужное время, в нужном месте»

Мария Мамиконян

Основным событием только что прошедшего Дня народного единства был, по всеобщему признанию, очередной «Русский марш».

Его ждали, опасались массовых беспорядков, предвосхищали последствия… Прежде всего, конечно, в Москве. Это же уже традиция — националисты в масках, устрашающая символика, ОМОН и спецназовцы в немереных количествах. Драка. Задержания. Протесты. В общем, политическая движуха в «национальном» направлении. И то, не всё же оранжевым быть в центре внимания! В конце концов, есть в России для русских место — или как?!

Вопрос столь же закономерный, сколь и лукавый. Лукавство его с годами демократии и «свобод» только нарастает. Оно становится всё выпуклее и очевиднее — настолько, что кажется, только слепой не увидит. Под этим воистину вызывающим лукавством я имею в виду то, что вот уже два десятка лет народу стараются впарить некую подделку под видом его, народа, национального движения. Которое, конечно же, у русского народа, как и любого другого, может и должно быть. Особенно, когда он находится в столь тяжелом положении. Оно должно быть, должно заниматься витальными проблемами нации, должно выправлять тот исторический вывих, который нанесен русским перестройкой. Но вместо него — длящееся шутовство бутафорских националистических партий. Что особенно неприемлемо, поскольку народ-то реально доведен до ручки.

Начался балаган отнюдь не сегодня. Вспомним новейшую историю России. Когда был упразднен СССР, с ним вместе упразднили, а точнее, разгромили и коммунистическую идеологию, бывшую до того основным скрепляющим элементом государственной конструкции. Более того, само слово «идеология» оказалось надолго выведено из лексикона, а запрет на государственную идеологию зафиксировали аж в Конституции. Единой идеологии быть не должно! А так… так пусть расцветают все цветы!

Но поскольку в нашем обществе, до того глубоко идеологизированном, «свято место» долго пусто не оставалось бы, и это было очевидно всем, так сказать, заинтересованным инстанциям, рост «цветов» на самотек пускать не стали. Что там еще вырастет — кто его знает?! Вдруг — то же самое? Или иное, и тоже державное? Например, имперско-национальное? Это ведь так естественно для народа-держателя — вспомнить о национальной идентичности и начать собираться заново, собирая вокруг себя других. Собираться, воспроизводя заложенные в самое нутро коллективной личности социокультурные коды.

А вот это как раз и не входило в планы «инстанций». Входило другое — создать жупел русского национализма. Некую вывеску «русского фашизма», которой можно было бы пугать мир и отчасти собственное население. Фашизм ведь был знаковым словом, которое большинство отторгало мгновенно и, слава богу, без обсуждения.

И пошла вампука! Общество «Память» (иначе Национально-патриотический фронт) с Дмитрием Васильевым во главе потрясло своими «откровениями» просвещенный мир. «Я — фашист, русский фашист, ничего страшного в этом нет, — говорил Васильев, — если хотите, я монархо-фашист… это журналисты специально дискредитировали слово «фашист»…» Кроме высказываний имели место еще показательные «погромы».

Наиболее известной публичной акцией, названной в 1990 г. погромом, был всего лишь очень громкий скандал в ЦДЛ на вечере объединения «Апрель» («писатели в поддержку перестройки») с битьем пары писательских очков. Учинила публичный дебош не васильевская «Память», а другая — так называемый Союз за национально-пропорциональное представительство «Память» под руководством Константина Смирнова-Осташвили. Осташвили был фигурой известной. Он регулярно выступал на тогдашнем московском «гайдпарке», Пушкинской площади, где одновременно и буквально бок о бок собирались политические близнецы-антиподы — «памятники» и «дээсовцы» Новодворской.