Збигнев Бжезинский: Великая шахматная доска

Европейская эра в мировой политике пришла к окончательному завершению в ходе второй мировой войны, первой подлинно глобальной войны. Боевые действия велись на трех континентах одновременно, за Атлантический и Тихий океаны шла также ожесточенная борьба, и глобальный характер войны был символично продемонстрирован, когда британские и японские солдаты, бывшие представителями соответственно отдаленного западноевропейского острова и столь же отдаленного восточно-азиатского острова, сошлись в битве за тысячи миль от своих родных берегов на индийско-бирманской границе. Европа и Азия стали единым полем битвы.

Если бы война закончилась явной победой нацистской Германии, единая европейская держава могла бы стать господствующей в глобальном масштабе. (Победа Японии на Тихом океане позволила бы ей играть ведущую роль на Дальнем Востоке, однако, по всей вероятности, Япония по-прежнему оставалась бы гегемоном регионального масштаба.) Вместо этого поражение Германии было завершено главным образом двумя внеевропейскими победителями — Соединенными Штатами и Советским Союзом, ставшими преемниками незавершенного в Европе спора за мировое господство.

Следующие 50 лет ознаменовались преобладанием двухполюсной американо-советской борьбы за мировое господство. В некоторых аспектах соперничество между Соединенными Штатами и Советским Союзом представляло собой осуществление излюбленных теорий геополитиков: оно противопоставляло ведущую в мире военно-морскую державу, имевшую господство как над Атлантическим океаном, так и над Тихим, крупнейшей в мире сухопутной державе, занимавшей большую часть евразийских земель (причем китайско-советский блок охватывал пространство, отчетливо напоминавшее масштабы Монгольской империи). Геополитический расклад не мог быть яснее: Северная Америка против Евразии в споре за весь мир. Победитель добивался бы подлинного господства на земном шаре. Как только победа была бы окончательно достигнута, никто не смог бы помешать этому.

Каждый из противников распространял по всему миру свой идеологический призыв, проникнутый историческим оптимизмом, оправдывавшим в глазах каждого из них необходимые шаги и укрепившим их убежденность в неизбежной победе. Каждый из соперников явно господствовал внутри своего собственного пространства, в отличие от имперских европейских претендентов на мировую гегемонию, ни одному из которых так и не удалось когда-либо установить решающее господство на территории самой Европы. И каждый использовал свою идеологию для упрочения власти над своими вассалами и зависимыми государствами, что в определенной степени напоминало времена религиозных войн.

Комбинация глобального геополитического размаха и провозглашаемая универсальность соревнующихся между собой догм придавали соперничеству беспрецедентную мощь. Однако дополнительный фактор, также наполненный глобальной подоплекой, делал соперничество действительно уникальным. Появление ядерного оружия означало, что грядущая война классического типа между двумя главными соперниками не только приведет к их взаимному уничтожению, но и может иметь гибельные последствия для значительной части человечества. Интенсивность конфликта, таким образом, сдерживалась проявляемой со стороны обоих противников чрезвычайной выдержкой.

В геополитическом плане конфликт протекал главным образом на периферии самой Евразии. Китайско-советский блок господствовал в большей части Евразии, однако он не контролировал ее периферию. Северной Америке удалось закрепиться как на крайнем западном, так и на крайнем восточном побережье великого Евразийского континента. Оборона этих континентальных плацдармов (выражавшаяся на Западном «фронте» в блокаде Берлина, а на Восточном — в Корейской войне) явилась, таким образом, первым стратегическим испытанием того, что потом стало известно как холодная война.

На заключительной стадии холодной войны на карте Евразии появился третий оборонительный «фронт» — Южный (см. карту I). Советское вторжение в Афганистан ускорило обоюдоострую ответную реакцию Америки: прямую помощь со стороны США национальному движению сопротивления в Афганистане в целях срыва планов Советской Армии и широкомасштабное наращивание американского военного присутствия в районе Персидского залива в качестве сдерживающего средства, упреждающего любое дальнейшее продвижение на Юг советской политической или военной силы. Соединенные Штаты занялись обороной района Персидского залива в равной степени с обеспечением своих интересов безопасности в Западной и Восточной Евразии.