Валентин Машкин - «Кондор» оставляет следы

И вот наступило 11 сентября 1973 г. Реакционная военщина выступила против правительства. Президент погиб. «Черным сентябрем» остался этот месяц в народной памяти. Захватив власть, военно-фашистская хунта Пиночета установила в стране кровавый террористический режим.

Вашингтон помог «гориллам» разделаться не только с Народным единством, но и со всею вообще хоть сколько-нибудь прогрессивной политической и общественной деятельностью. С благословения США были поставлены вне закона митинги, демонстрации, собрания, были распущены Национальный конгресс, Единый профцентр трудящихся, все партии — даже те, которые способствовали подготовке путча.

Империалистические круги Америки были в восторге от наглых действий хунты. У монополий США тоже были все основания ликовать: новое правительство выплатило им сотни миллионов в качестве «компенсации» за национализацию их предприятий при Народном единстве. Финансирование переворота оказалось для монополистов чрезвычайно выгодным дельцем: каждый доллар, вложенный в путч, принес огромную прибыль. Например, консорциум «Интернэшнл телефон энд телеграф», прямо участвовавший в заговоре, получил 85 миллионов — немалый куш! А главное — со временем большая часть ранее национализированных предприятий была возвращена прежним владельцам.

Еще одним подарком иностранным монополистам и местным заводчикам стало снижение заработной платы, проведенное вскоре после переворота. Хозяева корпораций богатели за счет снижения жизненного уровня трудящихся.

Между тем за один только первый год «нового порядка» цены возросли на тысячу процентов. На заработок рабочего (в среднем 1300 эскудо в день) можно было купить 3 килограмма хлеба и больше ничего. Но не всякий получал даже эти жалкие 1300 эскудо — безработица после переворота начала расти с головокружительной быстротой.

Нищета, бесправие вызывают протест широких народных масс, и, чтобы заглушить этот протест, хунта вновь и вновь прибегает к террору. Власти терроризируют народ, пытаясь сломить его, поставить на колени. С этой целью они сознательно идут на эскалацию репрессий, захватывая в железные тиски все более широкие круги общества. Нагнетанием страха самозваные правители хотят вытравить из народного сознания саму идею социальных перемен, хотят вытравить из души и сердца чилийцев память о годах правления Народного единства, когда бедняки получили доступ к образованию и медицинскому обслуживанию, когда аграрная реформа дала крестьянам землю, когда правительством была проявлена забота об индейцах, когда национализации подверглись основные природные богатства, когда частные банки стали государственными и сильно пошатнулись позиции американских и других иностранных монополий.

С момента переворота через тюрьмы и концлагеря хунты прошло почти 200 тысяч человек. И это при населении всего в десять с половиной миллионов! Достаточно доноса, простого подозрения в «неблагонадежности», чтобы человек оказался за решеткой. Чилийские фашисты использовали методы, заимствованные у Гитлера, Муссолини и Франко. Единственный закон фашизма — произвол.

Только во время государственного переворота и в первое время после него было убито 30 тысяч человек. До сих пор находят тайные захоронения жертв этих расправ. От рук путчистов погибло больше людей, чем пало их во всех войнах чилийской истории. Это был настоящий геноцид, «карнавал смерти», по образному выражению В. Тейтельбойма.

В 1974 г., по указу № 521 от 14 июля, в стране, превращенной Пиночетом в гигантский концлагерь, слились воедино СИМ — разведка сухопутных сил, СИФА — военно-воздушная разведка, СИН — военно-морская разведка, СИКАР — разведслужба корпуса карабинеров и, наконец, политическая полиция. Так возникла печально знаменитая ДИНА — тайная «суперполиция» хунты [1] В настоящее время чилийская охранка носит другое название — НИЦ («Национальный информационный центр»). . Вскоре она обзавелась специальным отделом секретных операций за рубежом. Новые правители Чили боялись (как боятся и сейчас) патриотической эмиграции, которая распространяла за границей страшную правду о зверствах дорвавшейся до власти реакционной военщины, выступала с призывами крепить солидарность с чилийским народом и в конечном счете способствовала углублению международной изоляции «горилл» из Сантьяго.

Стремление хунты преследовать эмигрантов, расправляться с ними повсюду, где только можно, будь то в Латинской Америке или за ее пределами, пришлось как нельзя более на руку Соединенным Штатам, намеревавшимся обзавестись к югу от своих границ филиалом ЦРУ, который мог бы «интернационализировать» террор против прогрессивных кругов континента. Определенное совпадение интересов Вашингтона и Сантьяго стало основой совместных усилий ЦРУ и ДИНА (при руководящей роли ЦРУ, разумеется) в деле создания «Кондора». Когда преступный консорциум террористических диктатур начал функционировать, пиночетовская охранка заняла в нем положение главного подручного американской разведки. Не случайно Контрерас, тогдашний шеф этой тайной «суперполиции» хунты, подписывал шифровки, адресованные другим участникам «корпорации убийств», не иначе как «Кондор-1».