Владлен Логинов - Союз можно было сохранить

Вспоминает Л.М.Кравчук:

Книга Леонида Кравчука, вышедшая в 1994 году в Киеве, – это запись девяти его бесед с главным редактором “Киевских ведомостей” Сергеем Кичигиным, в январе-мае 94-го. Первая глава книги, выдержки из которой публикуются, озаглавлена – “Тайна Беловежской Пущи”.

“ Л.К.…Встреча в Беловежской Пуще – не для людей со слабыми нервами. Состоялась она на базе заповедно-охотничьего хозяйства в комплексе, возведенном еще при Брежневе. Он там встречался с соседями – руководителями социалистических стран.

С.К.… Кому принадлежит идея создания СНГ, кто первый ее сформулировал, кто был инициатором?

Л.К.Однозначно ответить трудно… Украинская сторона сразу отбросила федеративный принцип устройства будущего Союза. Мы с самого начала выступали за конфедерацию.

Нас поддержал Ельцин, поддержал пылко, и мы выступили вместе, единым фронтом. Не сразу и не так решительно, но все-таки поддержала нас и Белоруссия. Примеряясь к нашей идее, не спеша, но надежно подходил Назарбаев. Это было очень кстати. С нами вынуждены были считаться…

С.К. Горбачев был против вашего варианта в принципе. Значит, дальнейшая детальная разработка делалась на всякий случай, в надежде на лучшие времена. Не так ли? И как вы действовали в такой ситуации – тайком, под грифом “Абсолютно секретно”?

Л.К.Секретов особых не было. Работали, но старались не привлекать лишнего внимания. Работали и верили, что лучшие времена наступят. А к ним нужно готовиться загодя. Был задействован очень узкий круг лиц. Просто мы понимали, что не следует нагнетать обстановку преждевременно.

С.К. А “мы” – это кто?

Л.К.В то время я был Председателем Верховного Совета Украины и соответственно с должностью возглавлял подготовку этого важного документа. Я поручил Владимиру Борисовичу Гриневу связаться с Верховными Советами других республик и учитывать их предложения, уточнять их позиции по этому вопросу… Работа велась. У нас, в Киеве, состоялось несколько консультативных встреч – приезжали белорусы, представители других республик на уровне заместителей председателей Верховных Советов. В Киеве мы и завершили работу над проектом нового союзного договора.

С.К. Итак, вы стали инициатором и архитектором разработки переустройства Союза?

Л.К.Скажем так – не я, а Украина. Украина выступила инициатором и до конца отстаивала свою точку зрения. И не только отстаивала. Поскольку нашу идею не понимали и не воспринимали в Москве, нам ничего не оставалось, как создать свой вариант договора у себя, в Киеве. Что мы шли правильной дорогой, лично у меня сомнений не возникало. Уверенность эта, кстати, придавала необходимые энергию, силу.

С.К. Кто же предложил собраться в Беловежской Пуще?

Л.К.Предложил я. Предложил сначала Шушкевичу, а затем через него – Ельцину. Все дали согласие. Ельцин поступил предусмотрительно: он соединил подписание двустороннего соглашения между Россией и Белоруссией с нашей встречей.

Мое появление там было мотивированным. Борис Николаевич имел поручение от Горбачева – поговорить со мной о подписании союзного договора. Я, вообще-то, предлагал собраться раньше, но Ельцин не мог вырваться из Москвы – не находилось повода. Когда повод появился, Борис Николаевич сразу прилетел в Минск. Я же постоянно пребывал в состоянии полной боевой готовности. Припоминаю, звонит Шушкевич и говорит: “Борис Николаевич уже в Минске. Ждем вас, как и договаривались”. Я сразу и вылетел. В аэропорту меня атаковали журналисты – с какой целью прибыл в Белоруссию? Я был не так уж далек от истины, когда отвечал им, что прилетел посоветоваться – как быть с союзным договором.

В первый день обсудить самое главное так и не удалось – встреча в Минске, перелет в Беловежскую Пущу, а прибыли туда уже под вечер, ужин, белорусы, как и украинцы, народ гостеприимный…

С.К. Вы прилетели в Пущу вечером, а утром должна была быть встреча с Ельциным и Шушкевичем уже за столом переговоров. Как вам спалось в ту ночь на новом месте? Неспокойно?