Максим Калашников - Крах Путинской России. Тьма в конце туннеля

Но теперь модель государства всеобщего собеса («шведского социализма») разрушается на самом Западе.

Во-первых, складывавшаяся во второй половине ХХ столетия модель «велфэр стейт» была рассчитана на то, что высокая рождаемость у европейцев сохранится, что трое-пятеро детей в семье белых народов будут обыденностью. Напомним, что немецкий авиаконструктор Вилли Мессершмитт, живший в 1898–1978 гг., был в семье одним из пятерых чад. Германия с конца XIX века переживала бурный демографический подъем. Масса энергичной молодежи сделала возможной рывок Германии из болота кризиса в 1930-е, позволила стране воевать шесть лет против всего мира, а затем — поднять ФРГ и ГДР из руин после 1945 г. То же самое было и в Швеции. Система социального государства («шведского социализма») была возможна лишь тогда, когда на одного пенсионера приходилось по 4–5 работников.

Но за вторую половину ХХ века европейцы, вкусив прелести социального «велфэр стейт» и получив большие пенсии-пособия, перестали рожать детей. А зачем? Ведь дети отнимают время и нервы, они мешают тратить деньги на потребление и удовольствия. И в старости ты без детей не умрешь — есть пенсии. Началось старение населения, рост доли стариков в популяции полусоциалистической Европы. Работников — все меньше, дряхлых — все больше и больше.

Коэффициент рождаемости в Европе упал ниже критических 2,2 детей на женщину до 1,4 в среднем. И даже в самой успешной по рождаемости коренного белого населения Франции он не поднимается нынче выше 1,97.

В Швеции уже огромна доля в населении бездетных одиночек.

Рождаемость на 2010 г. (для простого воспроизводства нужен коэффициент в 2,2 ребенка на женщину детородного возраста):

Англия — 1,9 (с учетом иммигрантов, конечно)

Исландия — 1,9

Норвегия — 1,77

Дания — 1,74

Финляндия — 1,73

Швеция — 1,67

Нидерланды — 1,66

Бельгия — 1,65

Канада — 1,58

США — 2,06 (с учетом небелого населения)

Франция — 1,97

Италия — 1,29

Германия — 1,36 (даже с учетом мигрантов)

Франции для подъема рождаемости хотя бы до нынешнего уровня пришлось задействовать, по сути, советские рецепты: за счет государства и работодателей дать женщинам оплачиваемый отпуск по уходу за детьми, льготные места в детских садах, льготы на проезд на общественном транспорте и даже вагинальную гимнастику за госсчет — для того, чтобы дамы не боялись утратить сексуальную привлекательность. Однако это повесило на государство новые долги.

Европейцы уже расплачиваются за вторую половину ХХ века, за потребительство и забвение деторождения. Прежде всего — чудовищными государственными долгами. Если пузырь госдолга лопнет, то Запад ждет полный финансовый коллапс.

Сегодня стариков и получателей социальных пособий в Европе так много, а заработки тамошних рабочих/инженеров настолько велики, что бизнес стал выводить производство в Азию. Ибо там рабочих или инженеров той же квалификации можно нанять в несколько раз дешевле. (Хороший инженер в Малайзии обходится в 900 долларов в месяц, скажем.) При этом китайцы выпускают товары ничуть не хуже. Процесс бегства производства из Европы начался с конца 1980-х гг. Но бегство производства — это сокращение плательщиков тех самых высоких налогов, благодаря коим удавалось поддерживать немецкий, шведский и прочие «социализмы».

И европейские государства всеобщего собеса стали нынче разрушаться. Доля среднего обеспеченного класса в Германии, еще в 2000 г. составлявшая 62 % в населении, в 2009-м упала до 54 %. И процесс идет дальше — параллельно с уходом промышленности в Китай.

Чтобы сохранить социальные затраты и не разозлить электорат, правительства европейских (и вообще развитых капиталистических стран) принялись, как мы уже знаем, раздувать дефицит бюджета, залезать в долги. Оно и понятно: иначе не сохранить пресловутого «полусоциализма», иначе придется резать пенсии и пособия, зарплаты и медицинские государственные страховки, вызывая бунты. Но долг развитых стран в 2010 г. достиг предельных значений. К 2014 г. он может достичь 110 % ВВП в среднем!

Германия с начала 2000-х гг., сталкиваясь с конкуренцией дешевого производства в Азии и пытаясь сдержать рост госдолга, пошла на сдерживание роста зарплат, пенсий и социальных пособий. И хотя немцам удается добиться роста экономики (их экспорт превышает 1 трлн долларов в год), за это они расплачиваются уменьшением среднего класса и ростом бедности. А также — социального напряжения.