Евгений Додолев: The Взгляд

N.B. Считаю необходимым заметить, что с этой трактовкой не все согласны. Многие полагали, что новых ведущих ввели в проект, чтобы сбить накал передачи, а не из-за того, что якобы рейтинг падал. Саша Любимов в документальном телефильме «ТВ – времена перемен» говорил:

«Итак, «Взгляд» начинался осенью 1987-го как молодежная программа, а уже к февралю 1988-го стал программой настолько неудобной, что пришлось поменять ведущих (мы с Владиком Листьевым и Димой Захаровым оказались не у дел) и снизить остроту политических высказываний в программе. Когда нас вернули в эфир в июне 1988-го, «Взгляд», по сути, бросил открытый вызов коммунистической системе. Программу неоднократно закрывали, в эфир не выходило бесчисленное количество сюжетов, но мы продолжали бороться по принципу «вода камень точит». Каждую пятницу «Взгляд» был в эфире, а по характеру сюжетов, попавших в эфир, и тональности ведущих можно было измерять температуру «свободы» в дискуссиях, которые, очевидно, шли на самом верху партийной номенклатуры. Каждый раз мы пытались поставить в эфир что-то, чего было нельзя неделей ранее. И таким образом условный уровень свободы и откровенности высказываний неуклонно рос от пятницы к пятнице. И каждый раз тактика борьбы менялась. Я помню острый момент, когда приехал из Тбилиси в апреле 1989-го года после разгона там демонстрации. В столкновениях с военными погибли люди. Показ моего репортажа запретили. И потому, что он был слишком острый, и потому, что неделей ранее в программе был поставлен рекорд свободомыслия – впервые публично обсуждалась возможность перезахоронения Ленина. Мы собрались и с руководством редакции прикидывали варианты сценария, чтобы все-таки выдать в эфир сюжет про то, что в тот момент волновало всю страну, но при этом не дать закрыть «Взгляд». Потому что решительно можно топнуть ногой один раз, и тебя закроют. Но в тот момент было какое-то интуитивное ощущение, что можно блефовать. Шел Пленум ЦК КПСС, в многочисленных выступлениях партийных руководителей нас упоминали прямо и косвенно, но всегда в негативном ключе, а Михаил Горбачев молчал, он не комментировал эти прямые атаки на нас. И Эдуард Сагалаев принял отчаянный, но решительный шаг. Сюжет о столкновениях в Тбилиси вышел в эфир. Это было очень дерзко, но, видимо, именно поэтому создало ощущение у многих наших критиков, что «Взгляд» пользуется политической поддержкой на самом верху. И никаких последствий не было. Михаил Горбачев пытался балансировать между консервативным крылом Политбюро во главе с Егором Лигачевым и либеральным во главе с Александром Яковлевым. Ситуация менялась постоянно, но инструкций о «количестве свободы» партийным функционерам никто сверху не давал. Политическая борьба внизу шла по своим законам – в ход шли любые средства: подлоги, аресты, статьи в газете «Правда», приезды руководителей Политбюро в Останкино, вызовы «на ковер» на Старую площадь… Однажды на меня даже сфабриковали уголовное дело об изнасиловании двух несовершеннолетних девушек.

Нас запрещали много раз, окончательно запретили в декабре 1990-го года, когда вице-президентом страны был избран Г.Янаев. Министр иностранных дел Э.Шеварднадзе сделал заявление, что в стране грядет военный переворот и подал в отставку. Я был тогда руководителем программы, и мы решили, что не можем выйти в эфир без разговора об этом заявлении. Леонид Кравченко – руководитель телевидения в те годы – совершенно определенно мне сказал, что в таком случае программу закроют. Так и получилось, но не стало для нас неожиданностью. Тогда была очень холодная зима, и, несмотря на мороз, собрался митинг в нашу поддержку – где-то шестьсот тысяч человек на Манежной площади. Сейчас такое даже представить невозможно. Потом мы делали программу «Взгляд из подполья», которую показывали уже тогда существовавшие небольшие кабельные студии, телевидение Прибалтийских республик, один раз наша программа даже была в эфире Ленинградского телевидения. Ну а в августе 1991-го мы вышли из Белого дома после его трехдневной осады, торжественно закрыли Радиостанцию Белого Дома, которая работала в круглосуточном режиме во время путча, и вернулись на телевидение».

Возвращаюсь к нашей беседе с Ломакиным, с вопросом о руководстве проектом. Сергей рассказывает:

– Вообще-то непосредственно руководил нами Толя Лысенко. В сюжетах и темах «Взгляда» на 80 процентов заложены его идеи.

Во времена руководства Гостелерадио Сергеем Лапиным существовало негласное положение не ставить на руководящие должности евреев. То есть работать – работайте, ребята, но руководить – ни-ни. Многим талантливым людям приходилось приспосабливаться. Анатолий Григорьевич же никогда не скрывал свой пятый пункт в анкете, даже в самые жесткие годы. Я до сих пор считаю его хрестоматийным представителем нашей интеллигенции. Последний из могикан.