Несомненно и определённо суперсвинским является глумление над памятью героического Всесоюзного Ленинского комсомола, объединявшего десятки, а за весь период деятельности – сотни миллионов юных лиц советской молодёжи – духовного украшения, гордости и надежды Советского народа. Называть призывно-светлым словом комсомолец, многократно овеянным боевой и трудовой славой, торгашескую ярко-жёлтую газету беспринципных потребителей чужого труда, проституток и содомитов, объявлениями и альковными предложениями которых на протяжении двух десятилетий пестрят её страницы, – это даже не свинство, что было бы оскорбительно для ни в чём не повинных хрюшек. Это очень большая подлость, основанная на шкурной спекуляции и растянутая на всё нынешнее безвременье.
Итак, означенный господин Айдер Муждабаев, никем не принуждаемый к столь экстравагантному признанию в своей природной принадлежности к домашнему скоту, не подвергавшийся никакому постороннему, внешнему насилию с целью открыть её обществу словосочетанием «мы, свиньи», удостоверил свою собственную свиную, хрюкающую природу. Ему, конечно, сия истина виднее, как и любому взрослому человеку в целом известно, кем он является по своему внутреннему содержанию, глубинной сущности. Это чрезвычайно важно. И ради краткости текста мы так и будем к нему обращаться, поскольку вопросов после вышеприведённого заявления возникает много. Кстати, свинья – всё-таки женского рода… но, пожалуй, не станем подозревать в этом половом несоответствии нетрадиционную ориентацию: в данном случае уместнее всё-таки величать кабаном, хряком или боровом (на секача он вряд ли тянет). Пожалуй, предпочтительнее последнее – боров, поскольку сей термин смахивает на фамилию и вполне благозвучен.
Но ведь очевидно же, что господин Боров рыл шире и глубже… хотя обязан был знать (в редакторском-то ранге!), как осваивали Сибирь и Дальний Восток самоотверженные русские смельчаки – первопроходцы-казаки и купцы, Аляску, Калифорнию, Алеутские острова – целеустремлённый мореход Г. Шелихов и сменивший его отважный предприниматель В. Баранов. Ведал он и то, что именами первооткрывателей названы мыс Дежнёва, города Хабаровск и Шелихов, станция Ерофей Павлович, остров Врангеля, море Лаптевых и другие топонимические объекты, свидетельствующие о бесчисленных подвигах именно русских людей в открытии новых земель и освоении ими территорий в тесном сотрудничестве с местными народами. Но своим свинским самооплёвывающим признанием Боров явно пытается мазнуть грязью русский народ, потрафляя возможным закордонным клеветникам-единомышленникам.
Мы ещё не забыли, что любимым обращением немецко-фашистских оккупантов к русским людям (даже в Белоруссии) было «руссиш швайн», эти же плевки обезьяннически переняли русоненавистники прибалтийских лимитрофов, а теперь ими наслаждаются европейские и некоторые ближневосточные русофобы, а им преданно и вдохновенно подпевает обнаглевшая пятая колонна, в большинстве состоящая из «гостей», ведущих себя на русской земле подобно оккупантам.
Однако все ли знают, что кичливые сверхкультурные европейцы (например, немцы, бельгийцы) моются в ванне всей семьёй, не меняя воду, и даже потом её не выливают, а сохраняют для мытья полов и что, пользуясь индивидуальной посудой, не моют ча-шки-плошки по два-три дня? Возможно, кто-то из читателей мне не поверит – тогда пусть спросит у В. Познера: он выслушивал подобные откровения из первых уст. А ведь в одной несменяемой воде русская хозяйка даже свиней мыть не стала бы, а кошек, собак в городских квартирах – тем более (это вообще за пределами нашего русского понимания).
Специально для господина Борова и его единомышленников (скажем, Е. Альбац, упоминаемой в газете рядом с ним) напомню, как изумлённо отзывались о русских банных праздниках многие знаменитые европейские посетители – негоцианты, путешественники, посольские чиновники в Средние века. Они приходили в ужас от зрелища малиново разгорячённых, распаренных тел, окунающихся в ледяную воду либо катающихся по снегу. А ведь это были за многие века прочно вошедшие в быт, еженедельные – как правило, субботние – гигиенические и оздоровительные процедуры.
В более поздние времена при дворе русского царя Алексея Тишайшего банный процесс был возведён почти на уровень священнодействия, чему всегда подражали подданные всех сословий. Крестьянский двор, хотя бы с трудом сводивший концы с концами, имел свою семейную баню (в крайнем случае – одну на несколько дворов). Но субботний банный ритуал оставался хотя и неписаным, но практически незыблемым законом. Более того, банный процесс имеет столько особых тонкостей и всякого рода оздоровительных приложений, что его без особой натяжки можно трактовать как научный.
Читать дальше
