Владимир Большаков: Антивыборы 2012. Технология дестабилизации России

Уже при Сталине существовала своего рода преторианская гвардия, в которую после войны помимо партийных чиновников и высших сотрудников КГБ и МВД вновь вошли маршалы и часть генералов. Процесс, то, что называется, пошел. Народ не слеп и видел, как на его глазах в период правления Хрущева — Брежнева формировалась «корытократия», т. е. по сути, новый правящий класс, советское «дворянство». Об этом справедливо писали и М.Джилас. и Рой Медведев, и др. В национальных республиках это принимало особо уродливые формы вплоть до становления советского ханства (Кунаев) и байства (Рашидов и др.). Впоследствии не случайно именно национальные «ханы» стали президентами отколовшихся от СССР республик. В социалистических странах партийные элиты с удовольствием скопировали советский «опыт», начав тем самым рыть себе могилу. Обучавшиеся в СССР и приезжавшие туда на отдых партийные лидеры из капстран и стран развивающихся также заражались этой «корытной бациллой», что имело катастрофические последствия для комдвижения в целом.

Вырождение коммунистических партий произошло в силу вышеупомянутого феномена прусской бюрократии, описанного Марксом. Демократический централизм, по сути, был подменен иерархическим подчинением. Партийные верхушки по логике развития всесильного номенклатурного аппарата со временем пришли к тому же, к чему пришла прусская бюрократия, — свой корпоративный интерес они возвели в интерес государственный, а подлинно государственные интересы стали рассматривать, как антигосударственные. Выдвижение номенклатурных работников шло в полном соответствии с «законом Паркинсона» — «каждый должен достичь своего уровня некомпетентности», — в результате чего высшие посты в партии и государстве занимали все более некомпетентные люди. Отчуждение бюрократии, иерархической организации, управляющей государством, одновременно от народа и от государства (в случае с руководством КПСС было еще отчуждение и от партии, от рядовых коммунистов) неизбежно должно было привести либо а) к развалу и уничтожению государства; б) к отстранению правящей группировки (бюрократии, партии) от власти; в) к уничтожению бюрократической организации революционным путем ради спасения государства (либо того, что удастся от него сохранить).

Горбачев вел дело к варианту «А». ГКЧП попытался осуществить вариант «Б». Ельцин и его подельники частично осуществили вариант «В», развалив СССР, но сохранив Российскую Федерацию вместе с примерно 90 процентами партийного — советского бюрократического аппарата. Ельцинские «демократы» и «реформаторы» просто, как говорят французы, вывернули свои пиджаки наизнанку, попутно выбросив из них партбилеты. В «соцлагере» одна группа партократов сменяла другую. Однако восточноевропейские «горбачевцы» продержались недолго. Вслед за «сталинистами», оказавшимися в тюрьме, как Живков и Хоннекер, либо расстрелянными, как Чаушеску, после реставрации капитализма, под следствие попали и «горбачевцы». В ГДР вариант «Б» перешел в вариант «А» с потерей государственности ГДР уже при прямом «посредничестве», а вернее — предательстве Горбачева.

Коммунистические партии в странах Европы, Азии и Океании, к сожалению, не сделали выводов из происшедшего в сгинувшем вместе с СССР соцлагере. Не меняя принципа иерархического главенства лидера и аппарата, они попытались пойти на мутацию идеологии, интегрироваться в политическую систему капиталистических стран. В результате они в миниатюре повторяли опробованные на правивших компартиях сценарии. Постепенно теряя влияние и поддержку избирателей, они либо просто самоликвидировались (Компартия Испании), либо полностью утратили и свою революционность после отстранения «дискредитированных» руководителей-марксистов (Италия, Австралия, Новая Зеландия) от власти в аппарате, либо через многочисленные мутации превратились в социал-демократические партии, даже сохраняя название «коммунистические» (ФКП, Компартия Бельгии, Нидерландов и др.). Сегодняшнее «мировое коммунистическое движение», по сути, стало филиалом Социнтерна. Компартии стран СНГ и бывших соцстран, возродившись после реставрации капитализма и последовавших за этим гонений, к революционным партиям отнести уже невозможно — они полностью интегрировались в систему буржуазного парламентаризма, как, впрочем, и КПРФ. Часть коммунистов перешла к троцкистам, в IV Интернационал. По сути, то же самое попытался сделать Э.Лимонов со своей национал-большевистской партией экстраполировав в РФ европейскую троцкистскую модель партии «перманентной революции», которая осуществляется в виде бесконечных провокаций. В России и ряде других стран СНГ традиционный коммунизм стали исповедывать группы типа «Трудовой России» Ампилова, за которыми идут разве что люмпены. По западному сценарию маргинализации компартий Ампилов, покойный Шандыбин и подобные им «лидеры» для правящего класса — незаменимые актеры на политической сцене бывших социалистических стран. Да и изнутри компартий в капстранах тоже. С их помощью коммунизм и коммунисты легко превращаются в посмешище.