Лев Тихомиров - Руководящие идеи русской жизни

Предыдущие рассуждения показывают, что понятие о «сочетанной» Верховной власти, основанное только на ряде недоразумений, должно быть совершенно отброшено. В построении государства в качестве Верховной власти постоянно является лишь один простой принцип, при выборе которого человечество вращается исключительно в круге трех основных начал: монархии, аристократии и демократии.

Все эти основные начала всегда существовали и давно общеизвестны; анализ политических писателей со времен Аристотеля доселе не открывает ничего, кроме них. Попытки изменения аристотелевой классификации каждый раз оказываются произвольными, подсказанными какой-либо практической тенденцией. Так Монтескье неудачно пытался выделить деспотию в особую форму государства из очевидного желания реабилитировать современную ему французскую монархию. Так, Блюнчли пробовал прибавить к аристотелевым подразделениям четвертую форму «теократии» столь же произвольно, из ясного желания покрепче утвердить «светский» характер современного государства. Прибавки этой никак нельзя принять. Нельзя не видеть, что «теократии» всегда бывают только либо демократией, либо монархией, либо чаще всего аристократией. Они отличаются от других монархий или аристократий не политически, а только содержанием своего идеократического элемента, в чем могут быть различны между собой и другие монархии или республики. Стало быть, теократия сама по себе никакой особой политической формы власти не составляет. Немудрено, что все эти неудачные прибавки не принимаются в науке.

Как неизбежен остается Аристотель, любопытный образчик этого представляет исследование [14] Зверев Н. А. Основания классификации государств в связи с общим учением о классификации. — М., 1883. Н.А. Зверева. Труд этот тем более поучителен, что данные политики сведены в нем с данными социологии и освещены общей философской мыслью. К чему же мы приходим?

Классификация Аристотеля, выраженная в современной терминологии (то есть называя политею Аристотеля по-нынешнему — демократией, а его демократию, по-нынешнему, охлократией), как известно, такова.

Он признает три основные государственные формы, которые могут быть или правомерными (когда имеют в виду благо государства) или извращенными (когда имеют в виду благо правителя). Таким образом, получаем:

1) монархию, способную извращаться в тиранию;

2) аристократию, способную извращаться в олигархию;

3) демократию, способную извращаться в охлократию.

Подвергая критике все поправки, предложенные в разные

времена, и отвергая их, а также показывая, что попытки новых классификаций или несостоятельны, или только воспроизводят в замаскированном виде того же Аристотеля, профессор

Зверев считает возможным, соединяя результаты 2000 лет работы, остановиться на такой классификации:

— простые формы(с нераздельными органами Верховной власти):

монархия;

аристократия;

демократия;

— сложные формы(верховный орган коих делится на составные части):

монархические;

аристократические;

демократические.

Нельзя, однако, не сказать, что простота или сложность может составлять лишь внешний наглядный признак, а никак не объясняет самого содержания. Стало быть, для выяснения содержания государственных форм мы должны изобразить формулу профессора Зверева несколько иначе и получим, что основными формами являются:

— монархия

с нераздельными органами; с раздельными органами;

— аристократия

с нераздельными органами; с раздельными органами;

— демократия

с нераздельными органами; с раздельными органами.

Итак, мы снова находимся в чистой классификации Аристотеля, особенно если вспомним, что раздельного органа собственно Верховной власти в действительности нет, а есть только раздельные органы управления, так что, стало быть, это есть второстепенный, а не основной признак классификации.

Вообще 2000 лет политическая наука и прямо и косвенно только подтверждает Аристотеля. К ней присоединяется и социология. Весьма поучительны в этом отношении размышления Г. Спенсера.

Говоря о развитии политических учреждений, Спенсер устанавливает, что общество внутри связано двоякого рода организацией: экономической и политической. Первая, по его мнению, вырастает бессознательно и без принуждения, вторая выражает «сознательное преследование целей» и «действует принуждением». Сознательность и власть, таким образом, и им признаются основой государства. Что касается самой власти, то, видя ее источник в народе (и притом, применяя терминологию Блюнчли, в «идеократическом» элементе), Спенсер признает, подобно всем другим наблюдателям, что она выражается в трех основных «орудиях»: «деспотизме», «олигархии» и «демократии» [15] Спенсер Г. Развитие политических учреждений. . Понятно, что для обозначения несимпатичных ему единоличного правления и правления избранных Спенсер употребляет лишь такие «непочтительные» термины, но как факт — он усматривает, как видим, совершенно то же, что и другие наблюдатели.