Сергей Комков - Тень Большого брата над Москвой (сборник)

Сначала Браток в красках нарисовал шефу картину измены со стороны Олигарха. Затем, получив возмущенную реакцию Старшего Брата, во время одного из приемов в Палате он тихонько шепнул об этой реакции Прокуратору. И дело было сделано. Уже через три дня к Олигарху пришли люди в черном и потребовали… Впрочем, они ничего не требовали. Они просто предложили ему отдать свой Бизнес и поскорее покинуть страну. При этом один из них, который, по-видимому, выполнял роль старшего, очень долго и активно подмигивал и таращил глаза куда-то наверх.

Олигарх не понял ничего. И уже через месяц серый фургон вез его в суровую обитель со странным романтическим названием Матросская Тишина. Только там — в Матросской Тишине — он осознал, наконец, что Браток не шутил, намекая ему на некую Тихую Заводь. Но, как говорится, поезд ушел. Потом были долгие раздумья наедине с собой в переполненной зеками камере. И даже забываясь коротким тревожным сном, Олигарх с криком подскакивал на нарах, пугая сокамерников. Ему казалось, что лукавая усмешка бывшего охранника преследует его, доводя до полного исступления и отчаяния.

Через пол года, когда Фискальные Шакалы практически парализовали весь бизнес Олигарха, к нему в Матросскую Тишину прибыл человек в черном с очередной запиской от Братка. В записке было всего четыре слова: «Все зависит от тебя». Олигарх, едва глянув на нее, отодвинул бумажку в сторону. Затем, словно опомнившись, схватил ее в руки и начал остервенело рвать на части. Обрывки полетели в лицо человека в черном. Тот стоял на месте, широко вытаращив глаза и едва успевая уворачиваться от рук Олигарха.

— Передай Братку, что он еще будет харкать кровью. Я выношу ему смертный приговор.

На следующий день Олигарх при встрече с адвокатом, воспользовавшись минутным замешательством охраны, произнес всего одну фразу: «Лимон за упокой Мошонки». Адвокат понимающе вздернул брови и утвердительно кивнул головой.

Совещание у Большого Брата затянулось, как никогда. Начало было довольно вялым. Собравшиеся долго сидели, молча глядя друг на друга. При этом Начальник Службы Государственной Безопасности постоянно нервно теребил свой блокнот, то открывая, то закрывая его на разных страницах. Большой Спикер радостно со всеми раскланивался, как будто не понимая, что произошло. Зато Малый Спикер, уже имевший значительный опыт подавления Недовольства, сурово уставился куда-то в угол огромного зала и время от времени тяжело вздыхал. Напротив него важно устроился за столом Премьер-Министр. Его постоянно слегка сморщенный лоб излучал некоторую настороженность и озабоченность. Рядом с ним примостились Министр Финансов и Министр Экономики. Оба о чем-то как обычно оживленно спорили. Пристроившийся к ним сзади Министр Чрезвычайных Ситуаций долго пытался вникнуть в суть спора. Но, так ничего и не поняв, махнул рукой и двинулся в дальний конец стола. Особняком ото всех расположился Министр Общественного Здоровья. Он перекладывал бумаги из одной стопки в другую, постоянно что-то в них исправляя карандашом. Время от времени закатывал глаза к потолку и удовлетворенно хмыкал про себя.

Последними в зал заседаний быстрой походкой вошли Глава Собственной Канцелярии и Браток. И только после этого огромная боковая дверь отворилась, и в зал буквально вбежал Большой Брат.

Все присутствующие вскочили с мест. Будто не замечая их, Большой Брат уселся во главе стола и начал быстро перебирать в руках полу скомканные листки бумаги.

— Ну, что вы обо всем этом думаете? — закончив читать сводку, спросил он, в упор взглянув на присутствующих.

В зале воцарилась полная тишина, которая только изредка прерывалась скрипом стула под внезапно заерзавшим Премьер-Министром.

— Вы хотите что-то сказать? — Большой Брат бросил листки на стол и уставился на сморщенный лоб Премьера.

— Да нет… — Стул под Премьером затрещал с новой силой.

— Тогда я слушаю Министра Общественного Здоровья. — Большой Брат указал на него карандашом, мельком взглянул на правую руку с хронометром и прихлопнул карандашом по столу. — Начинайте!

Министр аккуратно разложил перед собой подготовленные бумаги и придвинул микрофон.

— Считаю, что все эти выступления не имеют под собой ни малейшей почвы. Они инспирированы нашими врагами. Думаю, что против баламутов надо принять самые суровые меры воздействия, вплоть до ареста. Мы должны провести наши реформы во что бы то ни стало. Наш народ сам не понимает своей пользы. Это всего лишь недостаток пропаганды. Надо добавить денег на разъяснительную работу.