Сергей Комков - Тень Большого брата над Москвой (сборник)

— Посмотри-ка, друг, я тут случайно нашел. Ты не знаешь, сколько это на нашенские?

Парень вытер ладони тряпкой, взял из рук Василия купюру и начал вертеть ее, рассматривая на свет.

— Это сто баксов. На нашенские это почитай три тыщи. А где ты ее нашел?

— Там… — Василий махнул рукой в сторону забора.

— А там больше нет? — Парень потер купюру пальцами. — Кажись, настоящая.

— Так значит, за нее три тыщи взять можно?

— Ну, три тебе, конечно, никто не даст. Больно рожа неподходящая. А за полторы возьмут.

— Может, ты возьмешь?

— Взял бы. Да у меня и полторы нет.

— А сколько есть?

Парень полез в карман куртки, пошарил там и вытащил несколько купюр.

— Вот. Восемьсот сорок рублей. — Потом полез в карман штанов и достал оттуда мелочь. — И еще четыре рубля тридцать три копейки.

— Годится. — Василий сгреб купюры и мелочь, распихал их по карманам и побрел на выход.

На соседней барахолке он купил себе за три сотни почти новую куртку, за полторы — штаны. Еще сотня ушла на вполне приличные ботинки. Теперь он походил на вполне цивильного человека. Тем более что в кармане лежала еще целая пачка драгоценных купюр. Прихватив в ларьке пирожок и бутылку пива, Василий отправился в сквер. В дальнем конце, под огромным раскидистым кустом, с которого почти полностью облетела вся листва, он расстелил клочок газеты и устроился на завтрак. Выпив пива, Василий достал бумаги и начал их с интересом рассматривать. Затем вытащил тот самый листок и прочитал написанные в нем фамилии. Некоторые ему показались очень знакомыми. Он поднапряг память и вдруг вспомнил, что много раз слышал их по телевизору. Однажды, в каком-то детективе он читал, что в подобном случае найденные бумаги следует анонимно отправить по любому указанному в них адресу. Все равно для него они не представляли совершенно никакой ценности. А изо всего этого могла выйти совершенно непредсказуемая история.

Василий подошел к киоску Союзпечати и купил большой конверт с маркой. Сунул туда бумаги и написал на нем взятый наугад адрес из листка. Затем запечатал конверт и опустил в ближайший почтовый ящик.

С чувством выполненного долга допил оставшееся пиво и пошагал в город.

Указ о снятии с должности Премьера был подписан на третий день. Все газеты словно сошли с ума. Сутра до вечера телеканалы передавали комментарии политиков и депутатов. В Верхний Совет текст Указа привез Браток. Первым делом он прошел в кабинет Спикера и попросил пригласить всех руководителей фракций. Как ни странно, среди депутатских партийных руководителей царило полное единодушие. Одни высказывали неописуемую радость, заявляя, что это результат их оппозиционной деятельности. Другие поддерживали «мудрое решение Большого Брата» в соответствии с достигнутой ранее договоренностью.

Больше всех бесновался либеральный брюзга Вольф. Он без конца вскакивал с места и начинал кричать, размахивая руками и брызжа слюной на соседей:

— Это однозначно верное решение! Большой Брат, наконец-то, прислушался к нашему мнению! Мы уже десять лет требуем изменений! Только наша партия способна управлять Большой Землей!

На вопрос, кого он видит в роли будущего Премьера, Вольф тыкал пальцем себе в грудь и орал:

— Однозначно меня! Только я могу вывести эту страну из мрака! Я моментально наведу порядок! Большой Брат будет спать спокойно! Спи спокойно, Большой Брат!

Браток смотрел на всю эту верноподданническую вакханалию с тихим философским прищуром. На его лице не дрожал ни один мускул. На вопрос, «Кто же все-таки будет представлен на пост Премьера?», он только пожимал плечами и украдкой ухмылялся.

Истинную суть этой ухмылки поняли только через четыре дня, когда в Верхний Совет долгожданная кандидатура была внесена.

Ею оказался… Браток.

Полностью обескураженные депутаты, так и не приходя в сознание от свалившегося на них счастья, тут же нажали кнопки с надписью «за». И страна получила нового Премьера.

В тот же день Премьер Браток перебрался из Палаты в Дом Правительства.

Он торжественно осмотрел свои апартаменты, важно прошелся из конца в конец огромного кабинета, уселся в широком кожаном кресле и важно раскурил сигару. Затем покрутил диск телефона спецсвязи и, пуская вверх огромные кольца дыма, проговорил в трубку:

— Моша, я уже здесь! Приезжай!

На другом конце провода раздалось недовольное сопение, и тихий голос прошипел:

— Не будь идиотом! Мне там появляться нельзя! И не обольщайся. Самое главное — впереди! Вечером приезжай ко мне — все как следует обмозгуем.