А. Гражданкин - Белая книга России

Турбобур был изобретен М.А. Калелюшниковым, С. М. Волохом и Н. А. Корневым и запатентован в сентябре 1922 года. Он был представлен на выставке в США, и показал скорость бурения на 60% выше, чем известные роторные установки, при расходе энергии в три раза меньше. Производство турбобуров было начато в 1925 г. в Баку. Эта машина чрезвычайно эффективна: средняя механическая скорость проходки составляла более 50 м/ч, проходка на одну буровую бригаду — более 100 тысяч метров в год. Применение турбобуров в Сибири позволило в сжатые сроки построить огромное число скважин на месторождениях нефти и газа. По советским лицензиям было налажено производство на Западе, в том числе в США.

В 80-е годы из-за методических изменений в статистике произошел разрыв временного ряда.

Вызывает сомнение классификация станков в статистике импорта — один станок в среднем стоит около 1 тыс. долларов, что слишком дешево для обычного среднего станка.

Скорее всего, оценка Госкомстатом имеющихся в наличии мощностей, сделанная в стоимостном выражении, слишком оптимистична — даже для “оживления” основных производственных фондов, которые простаивали в течение более 10 лет, требуются большие усилия и капиталовложения.

Свою роль в этом процессе сыграло и изменение методик наблюдения за основными фондами. В 1992-1998 гг. в условиях высоких темпов инфляции, переоценки основных фондов проводились регулярно, как правило, с годичной периодичностью, в соответствии с постановлениями Правительства Российской Федерации. В последние годы они проводятся в добровольном порядке, по усмотрению организаций, в соответствии с положением о бухгалтерском учете основных средств. Например, удельный вес полностью изношенных основных фондов в тепловой электроэнергетике был оценен в 2005 г. в 9%, а к 2011 г. вырос до 33,4%. В данном случае более показателен темп изменений (рост почти в 4 раза за 7 лет), чем абсолютные значения величин износа в %, пересчитываемые в бухгалтерском учете.

С 2005 г. данный показатель по этим отраслям промышленности не публикуется, а начато наблюдение за коэффициентом обновления основных фондов по полной учетной стоимости, а не в сопоставимых ценах: в 2005 г., 2009 г. и 2011 г. для добычи топливно-энергетических полезных ископаемых он составил 11,7%, 19,1% и 13,6%, для химического производства — 9,6%, 13,2% и 13,4%, для производства машин и оборудования — 9,8%, 13,6% и 12%, для текстильного и швейного производства — 8,4%, 9,6% и 10,8%. Ряд наблюдения прерван, прежние данные «в сопоставимых ценах» и вновь публикуемые по «полной учетной стоимости» несравнимы.

В одном из последних отчетов Министерства сельского хозяйства США, сказано, например: “По переписи 1997 года в США насчитывалось 1,9 млн ферм. Они делятся на мелкие семейные с размером реализации до 250 тыс. и крупные, свыше 250 тыс. долларов. Мелкие семейные фермы к началу нового века практически выпали из числа эффективных товаропроизводителей. И хотя таких сегодня в стране абсолютное большинство — 1,6 млн, или 82%, их вклад в общин доход не превышает 12%. Если бы не государственная поддержка в размере 1200 долл. на одну ферму, они еще в 1997 году оказались бы в убытке. Эти хозяйства существуют исключительно за счет внефермерской деятельности”.

Кроме того, Запад поддерживает свое сельское хозяйство и с помощью государственного протекционизма, таможенных барьеров, перекладывая таким образом финансирование этой поддержки и на потребителей. В документе ООН «Отчет по человеческому развитию. 1994» сказано: “В 1990 г. в Японии и ЕЭС средний дополнительный счет за продукты питания, вызванный протекционистскими мерами, составлял 3000 долларов на семью”. То есть, помимо бюджетных дотаций фермеры еще и от каждой семьи получали за счет завышения розничных цен нерыночную поддержку в размере 3 тыс. долларов!

Из этого факта видно, что утверждения о неконкурентоспособности колхозов носят чисто идеологический характер и оторваны от реальности. Они не имеют смысла вне социального контекста. Если российский товаропроизводитель продает зерно по 28 долларов за тонну, а фермеры США но 143,9 долларов за тонну, то кого из них мы должны считать более конкурентоспособным?

Энерговооруженность 1 работника в сельском хозяйстве РСФСР была примерно на 40% выше, чем в среднем по СССР.