Арон Аврех - Масоны и революция

Следует иметь в виду, что интерпретация Алексеева, и это характерно для всех изученных нами документов, относящихся к масонству, не была лживой на все сто процентов. В основе ее лежали некоторые реальные факты, но искаженные и преувеличенные до неузнаваемости. Котенок изображался тигром, жалкая нелепая масонская комедия вроде «Астреи» Чистякова—Джемса выдавалась за генеральное наступление всемирного масонства на жизненные устои Российской империи. История с Архангельской и Беклемишевым действительно имела место, но она была весьма далека от тех масштабов и значения, которые ей приписал неугомонный старший помощник делопроизводителя 2-го отделения департамента полиции.

4 января 1912 г. в департамент полиции было доставлено перлюстрированное письмо, датированное днем раньше и адресованное в Париж Варваре Архангельской. Содержание его выглядит достаточно загадочно и непонятно. «Г-н директор, — говорилось в нем, — принял в соображение все сообщенное в трех письмах, однако на владения А. П. сейчас рассчитывать не следует ввиду предстоящего процесса — надо выждать; есть другие предположения, более выгодные, и общество, сформировавшись, может решить само, что следует приобрести. Г. директор одобряет, что план взят обратно и что подтвержден срок 1-го февраля н. с. Ему необходимо, во-первых, конкретно удостовериться в надежности тех, с кем предстоит дело и кому доверчиво открыты все важные соображения: они сами по себе стоят много, но, конечно, оправдываются лишь при его комбинации. Попусту ехать еще раз он не располагает, а просто после неудачи 1-го февраля переведет стрелку на другие рельсы. Деньги 20 руб. переведем — отправлены, как сказано, отдельно. Об Тифлисе уже хлопочут, но, как, ранее предупреждал, прямых отношений в этом мире нет».

Из письма следует, что между партнерами шла оживленная переписка с обсуждением некоего проекта, реализация которого зависела от хода парижских переговоров. Получая письма-отчеты, «директор» давал Авчинниковой очередные инструкции, согласно которым она должна была действовать дальше. Одновременно он посылал ей деньги, весьма небольшие, что, по-видимому, было заранее оговорено. Письма из Парижа каким-то образом ускользали от полицейского ока, но зато письма «директора» перлюстрировались одно за другим.

Поскольку Авчинникова была уже давно на заметке у департамента полиции как активная масонская деятельница, машина сразу была пущена в ход. В конце письма уже полицейской рукой было добавлено: «Письмо написано на пишущей машинке на бланке состоящего под высочайшим Его Императорского Величества покровительством Общества военной, морской и сельской техники. — Музей изобретений и усовершенствований. Адрес комитета музея: СПБ., Мойка, 12... Директор Беклемишев Никл. Никл.».

Следующее письмо Беклемишева было послано 23 января. Оно содержало новые указания, еще более туманные, чем приведенные выше, вроде: «...главное, не тревожьтесь и преуспевайте не торопясь, а то будет фиктивно». В полицейской приписке на этот раз указывалось: «Архангельская Варвара Васильевна, кандидат на степень доктора историко-философских наук Парижского университета, жена отставного коллеж. секр.; Беклемишев Николай Николаевич, отставной генерал-майор, председатель Лиги «Обновления флота» и др., является убежденным сторонником франкмасонства» [13].

Однако в действительности с масонством Беклемишева дело обстояло сложнее. В сводной справке о масонстве, подписанной 10 февраля 1912 г. начальником Особого отдела, о Беклемишеве, в частности, говорилось следующее: в июне — июле 1910 г. Беклемишев опубликовал в «С.-Петербургских новостях» ряд статей, в которых настаивал на необходимости легализации масонства в России, доказывая, что после этого оно утратит свою «вредоносность». В высших масонских инстанциях, считал автор, еще не решили, действовать ли во вред или на благо России. А раз так, то этим надо воспользоваться. Нельзя думать, что Россия свободна от влияния масонства, — есть факты получения инвеституры от заграничных лож. На основании последнего начальник столичной охранки делал вывод, что Беклемишев состоит членом какой-то заграничной организации [14].

Как видим, отставной генерал-майор, председатель и член многих престижных лиг и обществ, находившихся под высочайшим покровительством, был обуреваем той же идеей, что и департамент полиции, — обезвреживанием масонства. Но рецепт, который он предлагал для ее достижения, был иным. Он хотел, так сказать, приручить его, удушить в мягких объятиях. Это было весьма далеко от убежденного франкмасонства. Однако департамент полиции такие тонкости не устраивали: он действовал (и не мог иначе) по простой и ясной схеме — любая связь с масонами означает принадлежность к масонству со всеми вытекающими отсюда последствиями.