Борис Тененбаум - Великий Линкольн. «Вылечить раны нации»

Он оправдал свои слова. Правда, когда федеральные войска пошли на него в атаку, он не сумел перебить их всех – и не потому, что у него не хватило боеприпасов. Просто пыл атакующих позицию иссяк быстрее, чем патроны у ее защитников.

Атака федеральных войск против позиций южан разбилась как об стену, потери составили больше 13 тысяч человек при совершенно нулевом результате. Более того, было понятно, что надо отходить, и как можно скорее. Поход северян был задержан тем, что армия двигалась в стороне от дорог, через размокшие от дождей поля; пушки и понтоны приходилось тащить тройными упряжками лошадей, и даже такой экстраординарный способ давал мизерные результаты. Если Армия Потомака теперь, после поражения, оторвавшись от своих баз снабжения, еще и застрянет у Фредериксбурга, ее будет ждать уничтожение.

Генерал Бернсайд, правда, собирался попробовать еще раз. Теперь он думал идти на штурм лично, чтобы «… или очистить свою репутацию, или снискать славную смерть …» – но его отговорили. Командиры корпусов со всей возможной вежливостью довели до сведения своего командующего, что атака в лоб на укрепленные позиции южан военного смысла не имеет, а если он собрался совершить самоубийство, то нет никакой необходимости прихватывать с собой на тот свет еще несколько тысяч человек.

Отступление началось 15 декабря, и настроение в армии было очень нерадостным. Заваленное трупами пространство перед так называемыми «высотами Мари»[1] долго снилось тем, кто его видел. Бесчисленные изувеченные тела, раздутые вдвое против нормальных размеров, лопнувшие и почерневшие, наводили на определенные мысли, – и когда один из рядовых Армии Потомака писал домой, что « вся Виргиния не стоит такой цены …», он был не одинок.

Газетчики, понятное дело, были более красноречивы. В «Харперс Уикли», органе, обычно твердо стоявшем на стороне администрации Линкольна, появилась статья, в которой говорилось: « люди молча и стоически переносили все – и идиотизм, и предательство, и некомпетентность, и страдания, и потери, – но они не должны и впредь переносить такие бессмысленные бойни, которая случилась у Фредериксбурга …»

Линкольн стал мишенью – в поражении винили его. Он сказал тогда одному из своих друзей, что если и есть место похуже, чем ад, то он как раз в нем и находится. Слухи по Вашингтону ходили самые дикие – утверждалось, например, что Линкольн вскоре отречется от своих президентских полномочий и передаст их своему вице-президенту, Ганнибалу Хэмлину. Высказывалась идея об учреждении чрезвычайного военного правительства – его должен был возглавить генерал Джордж Макклеллан, « чья честь не запятнана кровопролитием …». Говорилось и о том, что « крайние республиканцы, которые и толкают президента на авантюры, готовят заговор …».

Кстати, генерал Бернсайд, у которого было множество причин посчитать себя « мучеником долга повиновения президенту… », оказался лояльным человеком. В поражении он винил себя, а не Линкольна – но помогало это мало.

17 декабря к президенту явилась целая делегация сенаторов с требованием провести реорганизацию кабинета министров. Собственно, слово «реорганизация» было эвфемизмом – от Линкольна требовали смещения государственного секретаря Сьюарда. Он считался лидером радикального крыла республиканской партии, в то время как вождем консервативного крыла считался Чейз, глава казначейства. Он-то этот демарш и организовал. Уж какие цели Чейз преследовал, сказать трудно.

Джеймс Макферсон, автор фундаментальной монографии о Гражданской войне в США, изданной в Оксфорде, утверждает, что министр финансов в администрации Линкольна организовал подлинный заговор. Он вроде бы хотел получить номинацию от республиканцев на президентский пост к выборам 1864 года на платформе примирения с Югом.

Профессор Макферсон очень знающий человек, но в данном случае все-таки возникают сомнения. До выборов 1864-го оставалось еще добрых два года, и очень многое за это время могло измениться. Но в декабре 1862 года Линкольну было не до абстрактных размышлений.

Он оказался лицом к лицу с глубоким политическим кризисом.

Сьюард, обвиненный в « губительном для государственных дел влиянии на президента », немедленно подал в отставку. Он изложил свои причины для этого на листке бумаги, вручил его Линкольну и отправился домой паковать вещи для отъезда в Нью-Йорк.