Борис Тененбаум - Великий Линкольн. «Вылечить раны нации»

Штат Виргиния начинался как английская колония – отсюда, собственно, и название[1]. Когда началась Война за независимость, Виргиния стала одним из 13 штатов, образовавших первоначальный Союз, – десятым по счету, если считать по дате присоединения, и крупнейшим из всех первых тринадцати. Виргиния вообще долгое время была главным политическим центром страны: из первых четырех президентов трое – Вашингтон, Джефферсон и Мэдисон – были родом из Виргинии. Джон Адамс, отец уже известного нам Джона Квинзи Адамса, был единственным исключением. Восточной границей Виргинии служил океан, на севере и на юге соседями были другие штаты, тоже входившие в Союз, а вот западная граница четких очертаний не имела, ее линия все время менялась.

В разных языках слова, вроде бы обозначающие одно и то же, имеют, тем не менее, разные оттенки. Английское «frontier» на русский переводится как «граница», но по-русски слово близко к чему-то вроде «рубеж», и его надо охранять и отстаивать. В американской версии английского слово «frontier» означает скорее линию разделения тoго, что известно и освоено, от чего-то совершенно другого, непознанного и неизвестного. И предполагается, что границу эту можно продвигать вперед.

Так вот, западная « фронтир » штата Виргиния непрерывно двигалась в сторону расширения, и вскоре за хребтом Аппалачских гор появилось у Виргинии новое графство. Туда потянулись переселенцы в поисках свободных земель, и одной из виргинских семей, двинувшихся на запад, оказались Линкольны. Новую территорию окрестили Кентукки, от индейского названия тамошней реки, а вот насчет значения самого этого названия до сих пор сохраняются разногласия.

По одной из версий, слово означает « Темная и кровавая территория охоты ».

Если это действительно так, то для семейства Линкольнов место их нового жительства оказалось пророческим – в 1786 году охотничья партия индейцев напала на их ферму. Авраама Линкольна застрелили прямо сразу, а его младшего сына, восьмилетнего Томаса, спас 15-летний старший брат – он успел схватить ружье и выстрелом свалил индейца, который с ножом в руках оказался в двух шагах от мальчишки. Что сказать?! На границе взрослели быстро или не взроcлели вообще…

Как бы то ни было, Томас Линкольн уцелел, подрос и вскоре и сам взялся за труд. Довольно скоро у него в руках оказалось целых три фермы, и он, по идее, должен был считать себя удачливым хозяином. Но ему сильно не повезло, – если в нелегкой фермерской работе он понимал толк, то вот в делах бумажных и юридических не понимал ровно ничего.

Когда Кентукки стал самостоятельным штатом, оказалось, что границы земельных наделов безнадежно перепутаны, заявки на собственность тех или иных участков могут быть оспорены в суде и возделывать землю уже совершенно недостаточно для того, чтобы ею спокойно владеть. В общем, Томас Линкольн совершенно запутался во всякого рода юридических тенетах – и он махнул на все рукой и двинулся дальше на запад, в Индиану.

Это была часть так называемой Северо-Западной территории. Туда еще не добрались ни правительственные землемеры, ни проклятые юристы, и места эти в принципе были открыты для поселения. Теперь здесь проходила новая линия границы – она в очередной раз передвинулась на запад. Томас Линкольн последовал за ней.

Он перебрался на новое место осенью 1816 года. В 1816-м Томасy Линкольнy было уже 38 лет, он к этому времени обзавелся семьей. У него была жена и двое ребятишек – дочь Сара и младший, Авраам, названный так в честь убитого в Кентукки деда. Семейство Линкольнов теоретически принадлежало к так называемым «отделившимся баптистам», которые признавали доктрину баптистской церкви, но толковали ее несколько по-своему. Понятное дело, в пограничье было не до теологических тонкостей, но имена детям выбирали из Ветхого Завета. Отсюда и Сара, и Авраам, – а дядюшку Авраама, того самого брата его отца, который так вовремя добрался до семейного ружья, звали и вовсе Мордехаем. В семье он был известен как дядя Морди, – что на русском звучит немного странно. Но Линкольны русского не знали… Они и вообще мало что знали, кроме суровой науки выживания, – Томас Линкольн не зря пустился в дальний путь именно осенью.

Жену и детей он оставил покуда в Кентукки, a на новом месте первым делом соорудил некий приют – это была маленькая бревенчатая хижина, состоявшая из трех стен и крыши. Места там было как раз на одного – примерно пара квадратных метров, cложить очаг было не из чего, и четвертую стену oн не завершил. Вместо этого Томас оставил открытое пространство, в котором разложил костер, не гаснущий ни днем, ни ночью. В этом хлипком убежище предстояло eмy провести всю зиму, но и в этом был определенный расчет.