А это был еще Советский Союз, практически безоружная толпа, которую составляла в основном интеллигенция. Она просто прорезалась, детей, женщин и стариков отсеивали, буйных локализовали — методика не просто существовала, она уже была отработана в Грузии, в Армении, в Прибалтике…
Но ни те, в Белом Доме, ни эти, на площади, «своих» команд не получили. Ну а в ходе разбора полетов — дураков же нет! — одни заявили, что пришли по зову сердца защищать демократию, а другие — что отказались выполнять преступный приказ путчистов. За что все получили ордена, звания, должности и так далее.
В. А в чем тогда заключалась роль армии? Того же генерала Лебедя с его «штурмовым отрядом»? Или спецподразделений МВД?
О. Понятно, что и армия, и милиция участвовали в событиях ГКЧП, поскольку и Язов, и Пуго были его членами, но, скорее, как «массовка», создавали необходимые декорации. А режиссеры находились тогда в нашем ведомстве.
В. Есть свидетельство Т. Ельциной-Дьяченко, которая говорила о том, что окружившие их резиденцию в Архангельском-
Дальнем в 5 часов утра спецназовцы заходили на территорию, говорили, что «все будет в порядке», и фактически под их охраной Ельцин был доставлен в Москву, в Белый Дом.
О. В том, что Ельцин в те дни постоянно был на связи с Крючковым, лично у меня никаких сомнений нет. Он был в курсе дела, точно знал, что никакой реальной опасности для него нет и что ему надо делать.
В. Хорошо известно, что Крючков еще с 1956 г., когда он был третьим секретарем нашего посольства в Венгрии, стал одним из ближайших и самых доверенных помощников Андропова, сопровождал его и в ЦК КПСС, и в КГБ. В чем, по-вашему, мог заключаться тот «заговор Крючкова», о котором вы говорите? Был ли он его личной инициативой или же каким-то образом продолжал «линию Андропова»?
О. Вряд ли. Крючков на одном из заседаний Верховного Совета СССР неожиданно заявил об «агентах влияния» в ближайшем окружении Горбачева. Он имел в виду, конечно, Яковлева и Шеварднадзе, которых объединяло только то, что они были, как и Горбачев, креатурами и любимцами Андропова. То есть он публично предлагал Горбачеву альтернативу, которую тот не принял.
По-моему, Крючков тогда просто заигрался, он играл со всеми, и его в конце концов «кинули». Нельзя играть с тремя силами сразу. Его арестовали, но в тюрьму не сажали, а держали под спецохраной на одной из правительственных дач, откуда и привозили в Лефортово для допросов, очных ставок и других следственных действий. А вот мотивы действий Крючкова в те дни — ничего не могу сказать по этому поводу… По крайней мере, никаких дивидендов лично ему участие в ГКЧП и разрушение Советского Союза не принесло. В 90-е гг. он сидел без денег, ездил по Москве на общественном транспорте, без всякой охраны…
В. А каким было участие американских и других западных спецструктур в событиях августа 1991 г.? Почему там заранее знали, что, когда и где будет происходить в Москве?
О. Думаю, никакого видимого и прямого участия не было. А информировать их, конечно, не только могли, но и были должны, чтобы избежать каких-то недоразумений.
В. В том числе и по линии КГБ?
О. Конечно, и даже в первую очередь. Кстати, именно поэтому официальная реакция американцев на ГКЧП была нулевой. В Вашингтоне действительно были заинтересованы в сохранении СССР.
В. А как же вильнюсские события?
О. Да, вильнюсские события — это почти на сто процентов дело рук американских спецслужб.
Вплоть до того, что один бывший «зеленый берет» в арендованном «саюдистами» подвале организовал производство «коктейля Молотова», бутылки с которым раздавались участникам беспорядков.
В. И как одно ваше утверждение согласуется с другим? Отсечь Прибалтику — это тактический успех для США и мирового Фининтерна, а «разукрупнить» Советский Союз и поставить под свой хотя бы косвенный контроль ракетно-ядерный потенциал своего прямого противника — это уже успех стратегический. Не так ли?
О. Не исключено, что они сами не ожидали, какой «кусок» им отвалится, и сомневались, что смогут «проглотить» его безболезненно.
Тут надо понимать, что включение прибалтийских республик в состав Советского Союза Соединенные Штаты не признавали. То есть там, они считали, можно было не стесняться, руки развязаны. А в Москве им приходилось проявлять суперосторожность.
Что же касается Крючкова и его полета в Форос — интересное место есть в воспоминаниях Руцкого. Там говорится, что Горбачев при встрече назвал Крючкова «мудаком». Когда человек предает, его так не называют. «Мудак» — это другое, это когда человек проваливает порученное ему дело, не справляется с ним в силу своей личной неадекватности.
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу