Олег Хлобустов - Парадокс Андропова. «Был порядок!»

В докладе ЦК КПСС XXVI съезду КПСС (февраль 1981 г. – О. Х.) вопросы обеспечения безопасности государства и общества рассматриваются как единая задача. Это и понятно. Ведь в условиях развитого социализма интересы государства и общества в целом неразделимы. Но работа по защите интересов государства и интересов общества требует своего конкретного подхода. Обеспечивать безопасность государства – это значит средствами органов госбезопасности бороться против спецслужб и других зарубежных антисоветских центров. Эта работа заключается в пресечении деятельности шпионов, диверсантов и вражеской агентуры. Как видно, в этом случае она носит ярко выраженный контрразведывательный характер.

Мы исходим из того, что защита интересов общества – это форма совместной деятельности партийных, общественных и административных органов. Чекисты не могут выделить себе какой-то узкопрофессиональный участок…. Все негативное, чуждое нашему обществу, могущее вызвать нежелательные эксцессы должно находиться в поле нашего зрения.

В тех или иных местах, – продолжал Андропов, – нет-нет да и возникают негативные явления, которые нельзя, конечно, путать с высказываниями неудовлетворенности по поводу плохого снабжения, ненормальных бытовых условий, бюрократизма и т. д. Но как в первом, так и во втором случае следует исходить из того, что противник будет пытаться использовать указанные настроения для нанесения ущерба советскому строю в целом.

В этих условиях от чекистов требуется поиск новых средств, которые позволяли бы успешно предотвращать подрывные акции противника.

Новые условия, новые задачи по защите безопасности советского обществатребуют совершенствования методов чекистской работы по пятой линии.

Председатель КГБ СССР требовал «видеть не только плохое, вредное, что они сделали, наслушавшись «Голоса Америки» и других враждебных «голосов». Очень важно уяснить, с кем мы в каждом конкретном случае встречаемся: с оголтелым перерожденцем, законченным врагом или с «заблудшей» личностью, у которой негативные настроения возникли в результате недостаточной стойкости или каких-то случайных факторов, вроде обиды, болезни, недовольства реально существующими недостатками в нашей жизни… Если перед нами враг – надо действовать беспощадно, надо его разоблачить и изолировать. Но если мы имеем дело с человеком, который оступился, попал в ловко расставленные сети противника, тогда следует попытаться спасти его для общества, сохранить его как советского человека.

Андропов требовал «активнее профилактировать не только отдельных лиц, но и сами процессы, которые могут влиять на умонастроения людей, порождать негативные явления в нашем обществе». Для этого, разумеется, требовалось взаимодействие с советскими и партийными органами, и порой такое взаимодействие действительно давало плодотворные результаты.

В итоге целенаправленной работы органов КГБ, признавала и председатель МХГ Л. М. Алексеева, уже к 1982 г. «диссидентство перестало существовать как целое, сохранились лишь его осколки… Вследствие обрушившихся на него репрессий (мы еще коснемся этого вопроса подробнее в конце данной главы. – О. Х .) правозащитное движение перестало существовать в том виде, каким оно было в 1976–1979 годы» [165].

Отметим, однако, и еще одно важное обстоятельство, касающееся деятельности пятых подразделений КГБ СССР.

В процессе решения поставленных перед 5-м управлением и его подразделениями в территориальных управлениях КГБ СССР задач, помимо предупреждения противоправной деятельности, также добывалась важная разведывательная и контрразведывательная информация из-за рубежа (например, доклад Американской национальной медицинской академии о выделении вируса СПИД), выявлялись шпионы (А. Щаранский, А. Суслов), велась борьба с терроризмом, сепаратизмом, предупреждалось возникновение массовых беспорядков, возникновение очагов социальной напряженности и негативных процессов…

Тем не менее мы согласны с уже высказывавшимся Э. Ф. Макаревичем мнением о том, что «уже с середины 70-х годов в 5-м управлении отмечали откровенные симптомы игнорирования людских забот и переживаний», что некоторые органы КПСС не только самоустранялись от конкретной организационно-социальной работы, но и от пропагандистского противодействия «социальной пропаганде» зарубежных идеологических центров, что КПСС «спала, усыпленная своей непогрешимостью» [166].