Георгий Почепцов - Революция.com - Основы протестной инженерии

Когнитивный взрыв является неизбежным компонентом любой революции, поскольку благодаря ему можно отменить и делегитимизировать старые действия и провести новые. Когнитивное пространство как пространство решений должно быть защищено от воздействия, но эта зашита практически снимается в кризисные периоды, когда все мы начинаем подчиняться чувствам толпы, находя в ней свою главную защиту.

Когнитивный взрыв должен разрушать идентичность, поскольку она привязывает индивида к более обшей рамке. Разрушенная идентичность восстанавливается достаточно тяжело, что создает еще один источник напряжения. В результате происходит занижение идентичности до уровня самых малых групп (семья, город) с потерей идентичности больших групп (страна, нация).

Теперь от этой новой точки отчета должны строиться и избирательные идеологии, и любые попытки создать национальную идею. Это проверяемая на опыте идентичность, от которой следует идти к индентичности конструируемой, искусственной: идентичность проверяемая – идентичность конструируемая.

Восстановление идентичности любого уровня позволяет снять неопределенность, связанную с когнитивным взрывом.

Нарратив хаоса или хаос нарратива характеризуется резким увеличением числа выступающих, в то время как в нарративе стабильности число их ограничено. С другой стороны, нарратив хаоса характеризуется отбрасыванием авторитета старых выступающих, например, неподчинение представителю власти становится обычным делом. Нарратив хаоса резко увеличивает интерпретационную размытость, но очень жестко держится за канонический набор своих собственных правил. Например, в случае оранжевой революции это было констатацией доброты Майдана. Нарратив хаоса находится в сложной ситуации упорядочивания отклоняющихся от нормы событий, в то время как новая норма еще не выработана. Именно по этой причине происходит включенность в новый канон, который пока еще не охватывает весь массив событий и текстов. В этом случае работало очень ограниченное число таких ментальных аксиом. Например:

• доброта Майдана;

• бандитская власть;

• Ющенко – наш президент.

При этом создается своя упорядоченность, своя структурность, объясняющая многие переходы: добрый Майдан = меняет = бандитскую власть = на Ющенко.

С чего начинается когнитивный взрыв? Это трудный вопрос, наверное, легче начать с другого вопроса: как завершается когнитивный взрыв? По нашему мнению, установлением баланса, когда каждый факт укладывается в правило, а сумма правил управляется метаправилом. Возникают суммарные формулы, подобные вышеприведенной.

Когнитивный взрыв начинается с нарушения правил, формирующих картинку действительности. Например, когда от аксиомы «власть справедлива» предлагается перейти к аксиоме «власть криминальна». Это происходит благодаря насыщению когнитивного пространства новыми фактами и авторитетными людьми и институциями, способными предложить новый вариант правила.

Когнитивный взрыв является как бы промежуточным состоянием между нарушением баланса и его новым порождением. Можно проследить разные типы соотношений между множеством событий и множеством интерпретаций. В самом общем виде мы получаем следующие типы соотношений (см. табл. 12).

Таблица 12

Типы соотношений между множеством событий и интерпретаций

В кризисной ситуации все представляется новым, создается ощущение, что интерпретации событий невозможны исходя из имеющегося инструментария. При большом объеме событий и малом объеме интерпретаций осуществляется наложение канонической ситуации, которая удерживается существованием дополнительного ресурса.

По отношению к управлению событийной или интерпретационной ситуацией мы можем выделить сильных / слабых игроков. Сильный событийный игрок может не думать об интерпретациях, поскольку он может навязывать развитие ситуации другим самостоятельно. По этому пути шла оранжевая революция, поскольку она обыгрывала событийно власть, которая находилась в ситуации бездействия. Сильный интерпретационный игрок также должен навязать свою интерпретацию оппоненту. При этом он может даже не нуждаться в некоторых случаях развития событий. В случае оранжевой революции власть думала, что она сильнее интерпретационно. Однако в ходе ее все властные телеканалы постепенно перешли на интерпретационную канву оппозиции.