Елена Обичкина - Франция в поисках внешнеполитических ориентиров в постбиполярном мире

Франция всё более может опереться на поддержку Германии.

В своё время де Голль противопоставлял верховенству двух

сверхдержав идею «равновесия», подразумевавшую отказ от гегемонии и

торжество системы ценностей, разделяемых всем международным

сообществом. В пропаганде этих ценностей видит Франция свою особую

450

миссию. Парадоксальность ситуации состоит в том, что Франция

оспаривает эту миссию у США, а в годы холодной войны именно общность

ценностей была идеологическим стержнем атлантической солидарности. И

эта солидарность пережила холодную войну. В конце 90-х годов, в связи с

расширением НАТО и югославским кризисом стало очевидным, что

окончание холодной войны снизило, но не уничтожило напряжённости в

Европе между Западом и Востоком, хотя граница отчуждённости была

отодвинута на восток. В то же время, рубеж ХХ-ХХ1 веков был отмечен

ростом новых глобальных угроз, источники которых не связаны более ни с

национальной, ни с коммунистической идентичностью и происходят из

конфликта между центрами и периферией высокотехнологичной

индустриальной цивилизации.

Новая система международных отношений рождалась из кризисов, отмеченных печатью этих цивилизационных конфликтов так же, как

данностью глобализации. В конце 90-х годов взгляды французской

политической элиты на вопрос о том, каким должен стать новый мировой

порядок, будь-то голлист Ж.Ширак или социалист Л.Жоспен, совпадали с

позицией европейских и американских приверженцев так называемого

“третьего пути”557: Б.Клинтона, Т.Блэра, Г.Шрёдера, В.Кока и др., унаследовавших дух своей молодости - агрессивного гуманитарного

активизма “молодёжного бунта” 60-х годов. Их знаменем становится

глобализация – создание мирового порядка на основе расширения зоны

демократии и либеральных ценностей во всемирном масштабе. Методы

разрешения косовского, а позже афганского и иракского кризисов

позволили предположить, что это будет система, основанная на моральном, 557 Речь идёт об идейно-политической ориентации, провозглашённой рядом ведущих государственных

деятелей Запада во второй половине 90-х годов. «Третий путь» в политике противостоит как

неоконсерватизму 80-х годов (тетчеризму, рейганомике), так и классическому социал-демократическому

идеалу, показавшему свою недееспособность в преодолении мирового экономического кризиса 70-х – 80-х гг.

Во внешнеполитическом плане сторонники «Третьего пути» являются приверженцами глобализации, которую

они видят в торжестве либеральных и демократических ценностей во всемирном масштабе.

451

военном и технологическом превосходстве западных демократий.

Конфликты 90-х годов, венцом которых был косовский кризис, проявили

его контуры. Они показали реальность установления такой системы

международных отношений, поставив в повестку дня пересмотр принципа

невмешательства, закреплённого правилами холодной войны.

Параллельно в политике и в политологии развивалось представление о

неизбежном размывании государственного суверенитета не только в

пользу наднациональных институтов интеграционных объединений, но и в

смысле пересмотра сложившихся представлений о суверенности права

государства на законное насилие в рамках собственных границ. В

западной политологии и в общественном мнении утвердилось

представление о международной ответственности государства за

нарушение прав человека на собственной территории и о законности

гуманитарного вмешательства, в том числе военными средствами, в дела

суверенных государств. Это представление соответствовало и французской

мессианской традиции, и принципам ангажированной французской

интеллигенции, задававшей тон в обществе.

В то же время, французский проект глобализации отличает идея

многополюсного мира. Лозунг Ширака – многополярность. Он стал

стержнем французской дипломатии с середины 90-х, когда партнёры

Франции по ЕС готовы были признать геополитическое преобладание

США, противостоять которому не в силах тогда были ни ЕС, ни Россия, ни

Китай. «Моментом истины» для определения отношения французского

президента к этой тенденции стал 1999 год. С одной стороны, страх

маргинализации в условиях военно-технического превосходства США

вкупе с отсутствием единой для ЕС концепции обеспечения безопасности, с другой стороны – сознание общности целей гуманитарного