Максим Калашников - СССР Версия 2.0

На северо-востоке Руси зима продолжается добрых полгода, на севере даже дольше, а весна и осень так коротки, что возникает реальная опасность не успеть с посевом хлебов или с уборкой урожая. Значит, работа на рывок. Тем более тяжкая работа, что вывозить на поля нужно больше зерна, а вспахать и засеять нужно большие площади, чем в любом уголке славянского мира…

Складывается традиция работы на рывок, бешеной «вкалки» без сна и еды, до седьмого пота. Отчаянной гонки за просыхающей землей, за стремительно надвигающимся, наступающим на пятки летом. Лето ведь короткое, и, если опоздать с посевом, можно не получить урожая… Такой же аврал — и при уборке урожая…

И это тоже отражается на народном характере. Те, кто организует сельскохозяйственный год в режиме труда на «рывок», с большей вероятностью так же построят и собственную жизнь, и жизнь общества. Вообще всякое бытие видится человеку как соединение рывков, сверхусилий, когда «рваться из сил, изо всех сухожилий» не только правильный, а единственно возможный способ действовать…»

Это цитата из труда «Россия, которой не било» современного историка Андрея Буровского, который откровенно неприязненно относится к великороссам московитам, обитателям Северо-Восточной Руси, Московии. Он совершенно прав: до 1950-х мы были преимущественно крестьянской страной, и наш национальный характер столетиями ковался именно в такой жизни «вопреки всему». То, что русские смогли создать государство на таких землях и простоять почти тысячу лет, — это единственный в истории Земли подвиг такого рода.

Вы скажете, что живут как-то скандинавы и датчане? У них климат мягче, читатель, — их омывает теплое течение Гольфстрим. Вы укажете на Северный Кавказ? Между прочим, Ростовская область — самая северная зона виноградарства в мире, а вся территория США лежит в зоне гораздо более благоприятной климатически, нежели наша Кубань.

Можно представить вовсе небывалый сценарий: что президент решительно превратит страну в закрытую корпорацию, закроет границы для ввоза импортных готовых товаров и установит внутри РФ низкие цены на энергию— чтобы компенсировать огромные расстояния и холодный климат. Но это можно только представить, и весьма ненадолго: потому что никто ему этого сделать не даст. Его заживо съедят и Запад (который держит в руках валютные вклады россиянской «элиты»), и сама «элита», которая живет на импорте и растранжиривании нефтедолларов.

«А вступление в ВТО? — спросит иной продвинутый читатель. — Вот что сделает брэнд России более привлекательным, что подхлестнет наше развитие».

Подхлестнет. Эпоха глобализации вообще похоронит ныне уже отсталую нефтегазосырьевую Россию, превратив ее в последнее захолустье мира. Вы задумывались, читатель, над этим модным словечком— «глобализация»? Вы представляете себе, что она несет каждому русскому?

Глобализация — это порядок, при котором бизнесмен, сидя в Лондоне и Париже, способен с помощью компьютера и информационных сетей в считанные минуты найти нужный товар в любой точке планеты и моментально его купить по самой выгодной цене. Те же сети позволяют ему так же молниеносно перевести продавцу деньги.

Догадываетесь, чем это пахнет? Это значит, что деньги покупателей всего развитого мира побегут только к самым эффективным производителям картошки, нефти, зерна, металла, трусов, автомобилей, ботинок — да всего на свете. И в этом мире Россия, у которой разгромлен высокотехнологичный комплекс, неминуемо проиграет.

Почему? Да потому что цены на сырьевые и простейшие товары в глобализированной экономике будет диктовать тот, у кого нет астрономических затрат на отопление и разгребание снега, тот, у кого, черт возьми, работяги вкалывают в трусах и майках круглый год, довольствуясь сорока долларами в месяц, у кого урожай можно снимать не раз в год, как у нас, а трижды-четырежды! Вы представьте себе на миг, что в Бразилии с ее сотнями рек, каждая из которых превосходит по мощи стока сибирские, построят мощные ГЭС и алюминиевые заводы и что вся эта индустрия выбросит на рынок металл намного более дешевый, чем тот, который идет из Красноярска и Братска.

В глобализированном мире будет хорошо жить тому, кто делает вещи, которые можно продавать с наценками в десятки и сотни процентов. То есть процветание ждет изготовителей спутников и телесистем, компьютерной техники и программного обеспечения, хозяев суперсовременной медицины и производителей лекарств. Ну еще и авиастроителей, и микроэлектронщиков. Где все это в нынешней России, читатель? Уже сейчас Индия производит в десятки раз больше программного продукта, чем русские, продавая его на мировом рынке в объеме до полутора миллиардов долларов ежегодно.