Максим Калашников - Мобилизационная экономика. Может ли Россия обойтись без Запада?

Мойо безжалостно развеивает бредни некоторых «вечно вчерашних», которые твердят о том, что нужен «рестарт» капитализма. Мол, нужно было давно отказаться от всех социальных программ и развивать чистый капитализм, где каждый сам за себя, где частной инициативе дана широкая свобода, где налоги — минимальны. Возврата к такому капитализму уже не будет! Это невозможно.

«Эта экономическая стратегия могла бы иметь смысл, если бы не один момент. Такая рыночная доктрина немыслима без квалифицированных и высокопроизводительных трудовых ресурсов, которых, учитывая статистику труда и образования для следующих поколений, будет катастрофически не хватать», — пишет Мойо.

Но она не дает ответа на вопрос: если возврат к «чистому капитализму» на Западе невозможен, то что же будет вместо него? Ведь чистый капитализм, когда не было пенсий и социальных программ, существовал на том Западе, где не было никаких сексуальных революций, феминизма, толерастии и т. д. На тогдашнем Западе мужчины зарабатывали деньги и вкалывали, а белые женщины рожали по пятеро детей на семью. Тогда молодых и работоспособных насчитывалось в разы больше, чем стариков. А кто сегодня заставит западных женщин снова рожать и быть примерными женами-домохозяйками? Кто перестреляет или выморит голодом миллионы малодетных пенсионеров, которые грозят погубить экономику? Кто заменит недостающие рабочие руки миллионами роботов? Кто посадит легионы «постиндустриальных трутней»— стилистов, рекламщиков, дилеров и прочего «офисного планктона» — на пайки и заставит их массой переучиваться на фермеров, рабочих и техников? Кто урежет пенсии и заменит их на скудные продовольственно-вещевые пайки, перебросив средства с поддержки стариков на поддержку рождаемости в белых семьях? Кто возродит трудовую этику, сломанную при постиндустриализме?

При этом понятно, что упразднение социальных программ и пенсий потребует жестокого подавления низов: они этого не желают. Они не хотят резко обеднеть и вкалывать до смерти, не надеясь ни на какую пенсию. Массы станут дружно прокатывать на выборах всякого, кто решится на проведение такой шоковой терапии. Саркози во Франции вон попробовал всего лишь малую часть такой терапии провести — и вот социалист на выборах президента Франции его сваливает. Рейган, начиная радикальные рыночные реформы в США 1981-м, на это не решился. Как не решились на сие ни Тэтчер в Англии, ни Коль в Германии, ни кто-либо в иных странах. Ибо в тех условиях Запад мог уже в 1980-е потонуть в бунтах и восстаниях. В условиях противостояния с СССР в 80-е на это никто не мог решиться. Но кто решится на это сейчас?..

Дефолт США— это неминуемые в первые несколько лет дефицит товаров в Америке, всплеск структурной безработицы, падение доходов изнеженного населения, суровая ломка привычного образа жизни. Какой электорат пойдет на это по доброй воле? Мое предположение: потребуются диктатура и сильное внешнее прикрытие— долгая война с Ираном, революция в РФ и неизбежный всемирный хаос в итоге. На сем фоне можно заставить электорат смириться с драконовскими чрезвычайными мерами, обнищанием и введением мобилизационной дисциплины.

Иначе как провести дефолт, новую индустриализацию и создание Североамериканской автаркии?

Дамбиса Мойо не дает на это внятного ответа, ограничиваясь обтекаемыми витиеватостями. Тогда отвечу я: место капитализма займет новый фашизм-реиндустриализатор. Ибо только он позволит элитам Запада, покончив с всеобщим избирательным правом, провести крайне шоковую терапию. Только фашизм в условиях мирового экономического шторма и распада глобального рынка на экономические автаркии/блоки/империи окажется жизнеспособным. Реабилитации фашизма и тоталитаризма на Западе осталось ждать недолго.

Специально для идиотов поясню: классический фашизм — это уже не капитализм без фигового листка демократии. Фашизм очень близок к советской экономической модели, ибо предусматривает широчайшее применение планирования, госрегулирования, масштабные государственные программы и социальные проекты. Фашизм — это третий путь. Правизна в политике — но левизна в экономике. Это действительно уже не капитализм. Каждый, кто мало-мальски изучал экономику Италии времен Муссолини или Третьего рейха (национал-социализм перед войной), знает, что капитализм там был крайне ограничен, эволюционируя к социализму. Фашизм и национал-социализм вообще не вписывается в убогое разделение «правое — левое».