Последствия этой революции для культуры Л.Г. Ионин характеризует следующим образом: «Падение советского режима означало по сути дела тотальный культурный коллапс. Выжить не могло ничего за исключением остатков той же самой советской культуры с характерными именно для нее, а не для предполагаемого нового будущего, интересами. Остается проблематичным, могла ли советская культура обеспечить преемственный переход к новым культурным формам.
Но интересный теоретически, этот вопрос уже не актуален практически» [26].
Рассмотрим ход кризиса, инструменты разрушения и типы повреждений, которые нанесены российской культуре. Подойдем прагматически, видя в культуре систему, необходимую для существования народов России и самой России как страны.
Этапы кризиса
Не будем углубляться в историю и рассматривать латентный период культурного (мировоззренческого) кризиса, начало которого можно отнести к середине 1950-х гг. Рассмотрим его «открытую фазу».
Тяжелый удар по культуре был нанесен в период перестройки, когда официальной стала концепция свободы, автономной от ограничений ответственности. Выступая в 1990 г. в МГУ, член Политбюро ЦК КПСС А.Н. Яковлев поучал: «До сих пор во многих сидит или раб, или маленький городовой, полицмейстер, этакий маленький сталин. Я не знаю, вот вы, молодые ребята, не ловите себя на мысли: думаешь вроде бы демократически, радикально, но вдруг конкретный вопрос — и начинаются внутренние распри. Сразу вторгаются какие-то сторонние морально-психологические факторы, возникают какие-то неуловимые помехи» [20].
Смысл этой декларации в том, что в сознании не должно быть никаких тормозов, на него не должны влиять никакие «морально-психологические факторы». Это — утопия освобождения разума от совести, превращения разума в интеллект. Устранение из сознания запретов нравственности ради того, чтобы «думать демократически, радикально», как раз и ведет к разрушению рациональности, ибо при устранении постулатов этики повисает в пустоте и логика, эта «полиция нравов интеллигенции».
В 1990 г. на круглом столе по проблеме свободы, организованном журналом «Вопросы философии» [21], выступили целый ряд видных интеллектуалов. Доктор юридических наук из Института государства и права АН СССР Л.С. Мамут дал такую трактовку категории свободы: «Свободу уместно рассматривать как такое социальное пространство для жизнедеятельности субъекта, в котором отсутствует внеэкономическое принуждение… Свобода никогда не может перестать быть высшей ценностью для человека. Она неделима. Всякий раз, когда ставится под вопрос та или иная свобода (не о преступниках, естественно, разговор), тем самым ставится под вопрос свобода вообще. Эта истина известна уже давно».
Отбросим предположение, что эта формула скрывает интерес в ослаблении всех форм «внеэкономического принуждения» во время грядущей приватизации и возникновения необъяснимых финансовых состояний. Но, с точки зрения логики, уже первая фраза лишает данное понятие свободы всякого смысла, ибо не существует и не может существовать «социального пространства для жизнедеятельности субъекта, в котором отсутствует внеэкономическое принуждение». Перефразируя Аристотеля, можно сказать, что в таком пространстве могут жить только боги и звери, но, видимо, все же не о них идет речь. Человек возник как общественное существо, обладающее культурой, а культура и есть прежде всего ограничение свободы животного. Рыночная экономика — вообще недавно возникший способ ведения хозяйства, и до него все виды принуждения были внеэкономическими.
Примечательна оговорка, которую вводит юрист, требуя «социального пространства, в котором отсутствует внеэкономическое принуждение» — «не о преступниках, естественно, разговор». Эта оговорка лишает смысла все рассуждение, ибо преступники существуют именно потому, что в пространстве присутствует внеэкономическое принуждение в виде запретов (законов). Человек становится преступником не потому, что совершил невыгодное действие (нарушил норму экономического принуждения). Он преступил закон, за которым стоит неподкупная сила.
Мысль, будто «свобода никогда не может перестать быть высшей ценностью для человека», очевидно неразумна. Мало того, что человечество пережило тысячелетние периоды прямых несвобод типа рабства, и эти несвободы были общепризнанной нормой и образом жизни. И в новейшее время массы людей шли и идут в тюрьму и на каторгу, т. е. жертвуют свободой ради иных ценностей — и благородных, и низменных. Кстати, в те же годы, когда проходили подобные круглые столы, многие поборники свободы любили повторять, что «Россия — тысячелетняя раба», что «в глубине души каждого русского пульсирует ментальность раба» и пр. Почти буквально утверждалось, что в России изначально поселился особый биологический вид нелюдей, внешне напоминающих человека.
Читать дальше