Максим Кантор - Империя наизнанку. Когда закончится путинская Россия

Очередной полноликий трибун в темных пляжных очках мной недоволен.

Поскольку мои высказывания вызывают раздражение как у либерально настроенных граждан, так и у граждан, преданных идее национального возрождения, — уточняю: я действительно не разделяю восторгов и слез — ни той, ни другой партии.

Понимаю, что вам непросто, но нахожу противостояние вздорным.

Пылкие люди оказываются обижены моей недостаточной пылкостью, патриоты обижаются на недостаточный патриотизм.

Дело в том, что я люблю христианство и социализм.

В терминологии Альберта Швейцера и Эразма это сочетание называлось словом «гуманизм», и мне это слово по-прежнему нравится.

А идею национальную и и либеральный рынок не люблю.

В свое время философ Владимир Соловьев сформулировал проблему России просто: «Россия Ксеркса иль Христа»; так вот, приверженность державы — Ксерксу может явиться как в ипостаси рыночной демократии, так и в ипостаси националистического государства — и принципиальной разницы не вижу.

Христианская и социалистическая мораль не имеют к вашей борьбе ровно никакого отношения.

27 января. Фантомные боли всечеловечности

Цитата из Владимира Маяковского:

Что же мы такого значительного сделали, чтобы вразумлять Украину, как ей надо жить? Ничего не сделали. Свою страну отдали ворам, забыли веру и наплевали на идеалы; нравственная догма нас смешит; разрушили образование, искусство и науку. И какого рожна с нами жить в одной семье — никто теперь и не поймет. Гордость прошлым, однако, имеем.

Пока была жива общая, интернационально значимая, общечеловеческая идея — вот до тех пор объединение народов имело смысл.

А вокруг капитализма народы не объединяются, совсем наоборот.

И сетовать теперь не на что.

То, что националистический задор легко вылезает из всех прорех либерализма — это аксиома социальной истории. Любопытно, почему у всех националистов рано или поздно появляется свиное рыло?

Что с одной стороны, что с другой — спорщики от лозунгов переходят к хрюканью.

Желудей на каждую хрюшку не хватит — это печальный закон истории.

18 февраля. В ожидании весенних распродаж

Лет тридцать назад стало модно быть либералом. Сперва говорили слова: диссидент, вольнодумец, западник; потом стали говорить: демократ; а потом ввели универсальный (и самый неточный) термин: либерал.

И быть либералом стало модно.

Многие люди стали считать себя либералами просто потому, что они полагали, что достойны лучшей участи, нежели врученная при рождении. Эта посылка — еще не вполне либерализм, но так сложилось, что словом «либерализм» объясняли мечту о хорошем.

И — как всякая мода — мода на либерализм обросла разными аксессуарами: у начальства — коллекции живописи, яхты, дворцы, а у широкой либеральной публики — аксессуары попроще: места встреч, шарфики, словечки, ужимки, радиостанции, выставки, журналы — всякая пестрая ерунда. На то она и мода.

И в некий момент показалось, что мода захлестнет реальность — всех этих вещичек стало очень много.

Как это всегда бывает, у некоторых брезгливых людей возникла реакция отторжения — если все читают роман «Мастер и Маргарита», роман уже читать не хочется. Авангард, инсталляции, чикагской школы пестрый сор — все это разом надоело. Вышли узкие штаны из моды, и все.

Либерализм оставался модным через силу, в последние пять лет мода сошла на нет. Не вовсе выветрилась, но быть либералом уже не особенно здорово, есть вещи поизящнее.

Сейчас в моду входит патриотизм.

Многие люди стали считать себя патриотами просто на том основании, что либералы уже заняли все возможные командные высоты и блага мира, и присоседиться к ним непросто — а страну жалко. Это вполне здравое суждение. А другие называют себя патриотами потому, что любят место, где живут. Тут все одно к одному — неудачи экономики, либеральный снобизм. Да и ждать люди устали. Молодой карьерист сегодня призадумается, какие убеждения напялить перед выходом в свет — патриотические, пожалуй, уже выглядят недурно.

Пока еще говорят хорошие и часто правильные слова. И постепенно, как всякая мода, патриотизм обрастает фанатиками, журналами, фразами, маленькими и большими ритуалами.

Скоро патриотизм станет полноценной модой.

А страна как была разворованной, так и останется.