Дмитрий Саймс - Путин и Запад. Не учите Россию жить!

Я помню мои разговоры с некоторыми из этих радикальных реформаторов, которые откровенно просили американских советов. Они просили совета у меня, частного человека, причем просили совета, смешно сказать, по вопросам экономической реформы. И, когда я им отвечал, что я не экономист и недостаточно знаю ситуацию в России, чтобы подобные советы давать, они говорили: неужели тебя не интересует твоя бывшая страна, разве ты не можешь хоть что-то подсказать? Так что я могу себе представить, как эти люди мчались к большим американским начальникам. И я помню заискивающий взгляд некоторых российских реформаторов, когда они чуть ли не просили иностранцев помочь им сформулировать российские национальные интересы.

Это была сложная ситуация. Не то чтобы Вашингтон командовал, откровенно давил. Просто в России были люди, которые американские советы и даже давление весьма приветствовали. Некоторые по наивности, не понимая, что в Вашингтоне не было и не могло быть правильных рецептов для очень сложной российской ситуации, которую здесь далеко не всегда понимали. Но были и те, кто очень хорошо знал, как использовать в своих интересах «большого американского брата».

— Что вы думаете о политике МВФ в 90-е годы, которая очень жестко диктовалась России, диктовалась как реципиенту фонда. Коридор экономических решений был достаточно узок. Как показывает практика, сами Соединенные Штаты в похожих условиях никогда не применяли аналогичные требования МВФ по отношению к себе. Нет таких примеров. Какие бы ни были обстоятельства, какие бы ни были кризисы в Соединенных Штатах, эти принципы, то есть жесткая денежная рестрикция, которая приводила к сжатию экономики, Соединенные Штаты к себе не применяли. Это политика исключительно экспортная.

— Эта политика не могла применяться в Соединенных Штатах, потому что те, кто попробовал бы ее применить, у власти бы долго не остались, поскольку подобного рода политика несовместима с демократией. Демократия не строится на идее, что можно проехаться по ныне живущим ради счастья будущих поколений. Ныне живущие, то есть избиратели, этого не потерпят.

В России же действительно использовали необольшевистский вариант, когда абсолютно откровенно было принято решение о том, что не следует медленно и нудно подниматься в гору, когда можно сделать лишь один большой прыжок. И, если это произойдет за счет слабых, за счет целых категорий населения, которые не могут приспособиться к подобного рода прыжку, это считалось приемлемым.

Можно критически относиться к политике Международного валютного фонда и Мирового банка 90-х годов, но все-таки нужно помнить, что она не встречала никакого сопротивления у радикальных реформаторов, которые играли тогда главную роль в правительстве. И очень часто советы МВФ вырабатывались совместно с этими политиками, которые использовали давление из Вашингтона как своего рода алиби, для того чтобы делать то, что они сами хотели по своим собственным мотивам.

— Изменилась ли политика Соединенных Штатов по отношению к России, в чем заключаются эти изменения и какова ваша оценка нынешней ситуации в российско-американских отношениях?

— Начнем с того, что изменилась Россия. Россия изменилась прежде всего потому, что она не стоит больше с протянутой рукой. При Борисе Ельцине была интересная идея равенства между Россией и Америкой. Не может быть равенства между тем, кто постоянно просит, и между тем, кто дает. В одной конкретной ситуации это возможно, но если это длится из года в год, то такого равенства не существует.

Так что даже структурные отношения тогда равными быть не могли. Сейчас благодаря новой экономической ситуации в России, когда российский президент приезжает на заседания «Большой восьмерки», уже абсолютно не обсуждаются займы и льготы для России, и это радикально меняет динамику нашего диалога. Это — во-первых.

Во-вторых, мне кажется, в России сейчас у власти находятся люди, которые весьма заинтересованы в том, чтобы вводить Россию в мировую экономику, которые не хотят, чтобы Россия была на обочине западной цивилизации. Им не нужны самые полезные рекомендации откуда-то еще, из-за любого бугра, чтобы они решали, как обустраивать свою страну. Мне нравится, как ведет диалог нынешняя российская дипломатия. Без громыковского «нет!», «как вы смеете вмешиваться в наши суверенные дела!», без каких-либо демагогических заходов — дескать, вот вас интересует, что у нас происходит с НТВ, а мы в ответ спросим, что у вас происходит с правами черных американцев. Когда американские официальные лица обсуждают любую тему со своими российскими партнерами, те дают адекватные ответы, четко и понятно излагают российскую точку зрения. Нет ни истерик, ни самооправданий. Есть разговор с партнером. Партнер задает вопрос, вы на него отвечаете. Это тон уверенной в себе державы. И мне кажется, что он создал новый климат в российско-американских отношениях, климат, который мне представляется конструктивным.