Алексей Кофанов - Предвечный трибунал - убийство Советского Союза

Эта женщина смотрела на нас с плаката суровых лет, вознесенная над лесом штыков, левую руку вздымая к небу, а в правой держа текст военной присяги. Как я ее раньше не узнал?

– Подсудимый, в разных интервью вы многократно признавали свой умысел по развалу Союза, – сказала она. – Напомню некоторые примеры: в 1991-м: «Партия располагала мощнейшей структурой, которая всем руководила и направляла. Я понимал, что, если мы не изолируем партию от государственной структуры, мы ничего не добьемся. И я был прав» [343] Цит. по: Оников Л. А. КПСС: Анатомия распада. Взгляд изнутри аппарата ЦК КПСС. М., 1996. С. 90–91. . В 1992-м: «Мои действия отражали рассчитанный план. Задачу мы решили: тоталитарный монстр рухнул». В 2009-м: «СССР развалился. Перестройка победила». Но тогда вы гордились этим, Запад вас хвалил, вы считали себя героем. Теперь ваша вина в предумышленном убийстве страны доказана. Признаете ли вы ее? Напомню, чистосердечное признание смягчит причитающееся вам возмездие!

Но Горбачев молчал. Чтоб осознать свою вину, нужны хотя бы зачатки совести…

И тогда величественно поднялся Судья. Публика безо всяких понуканий невольно встала тоже. Все застыли.

Зал с высокими готическими окнами наполнился золотистым светом, тишина настала великая, от каждого малейшего шороха в ней словно вспыхивали искры. Или так казалось из-за торжественности момента?

Судья возвестил:

– Оглашается приговор по делу «Убийство СССР».

И замолчал на несколько бесконечных секунд, делая вид, будто перебирает бумаги.

Горбачев усмехнулся кривовато – мели, мол, Емеля, твоя неделя! – но губы его дрожали. После встречи с Раисой он убедился: эти могут. Слов они на ветер не бросают.

Та краткая встреча разорвала его душу, надломила. Он понял вдруг: да, это возможно, это не бред! Впереди не тупой мрак небытия, а новый путь, в который он всегда жаждал верить, но боялся. Боялся разочарования. Нестерпимо страшно поверить в возможность Встречи: а вдруг ее все-таки не будет? Вдруг атеисты правы? Тогда надежда станет чудовищным обманом… Проще заваливать себя каждодневной суетой, посторонними мыслями, возней бестолковой, лишь бы не думать о главном.

Но те несколько минут все перевернули. Что-то подсказывало ему, что это не галлюцинация, не сон; они действительно были вместе.

И ожидание стало нестерпимым. Он казался прежним, да и никто резко не меняется в его годы; сидел, уклонялся от обвинений, даже острить пытался… Но в душе пронзительно зияла боль – прежняя, злая, невыносимая, как пятнадцать лет назад, когда Раиса только что оставила его одного. Все эти дни он нетерпеливо ждал приговора. Хотелось подгонять этих медлительных болтунов, этих свидетелей, эту тягучую зачитку документов – лишь бы скорей финал.

Не зря он окончил юридический: прекрасно он знал, что причитается за его состав преступления. Этих судей не купить, не запугать, тут заокеанские друзья не помогут… Но странное дело: ожидание неотвратимой кары наполняло его ликованием, хотелось смеяться, хотелось взлететь над залом, раскинув черные крылья пиджака!

Сейчас ему позволят соединиться с ней, с его Раисой, – навсегда, навечно, неразлучно! Сейчас кончится эта каторга многолетняя, это мучение, эта скрытая ото всех боль! Наплевать – где, наплевать – как; главное – с ней!! Сейчас!! Будет лишь миг леденящего ужаса, а затем – с ней! Пусть в ад, в тартарары, в самую глубокую пропасть – это лучше, чем маяться на постылой земле тоской бесконечного ожидания!..

Судья неуловимо преобразился. Вроде он был тем же – борода, странный головной убор, белоснежные складки мантии, – но лик его словно озарился изнутри, фигура окуталась еле заметным сиянием, в очертаниях спинки стула за его спиной я вдруг различил подобие крыльев. Наверно, почудилось…

Судья заговорил снова:

1) Подсудимые Горбачев М. С. и Яковлев А. Н. ПРИЗНАЮТСЯ ВИНОВНЫМИ В ПРЕДУМЫШЛЕННОМ УБИЙСТВЕ СОЮЗА СОВЕТСКИХ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ РЕСПУБЛИК.

2) Их преступление повлекло за собой геополитическую и гуманитарную катастрофу, гибель миллионов людей, небывалое по размаху классовое расслоение общества, глубочайшее духовно-нравственное падение народных масс.

3) Подсудимые действовали не самостоятельно – они служили орудием в руках внешних врагов Советского Союза и России. Но их вину это никоим образом не смягчает. Они имели полную свободу выбора – становиться ли таким орудием.