Внутренний СССР - Будущее создаём ВСЕ МЫ - вопрос — какое?

[7]Ещё раз поясним: это преодолеть можно только путём пропаганды абсолютной трезвости: думающие и хоть немного волевые люди абсолютную трезвость, поразмыслив, примут, будут жить, произведут новые здоровые поколения и Россия не вымрет; ну а прочие, как пьяницы-алкоголики, так «культурно пьющие» обречены на деградацию и вымирание: если не сами, то в лице своих потомков — продолжателей питейной традиции в нескольких ближайших поколениях. Именно вследствие этой традиции и возникла нынешняя демографическая ситуация в России.

[8]Поскольку М.Хазин высказал некоторые неадекватные жизни мнения, то свои возражения и комментарии мы помещаем в сноски по тексту.

[9]Это вопрос дискуссионный, ответ на который, однако, лучше не искать в практике боевых действий, поскольку авианосная группа (т.е. сам авианосец и корабли сопровождения) — одна из наиболее устойчивых к боевому воздействию систем подвижной глубоко эшелонированной обороны, способная к нападению. А такие военные эпизоды как Перл-Харбор и 22 июня 1941 г. носят характер не военно-технический, а обусловлены изменой, под воздействием которой приказы о приведении вооружённых сил в полную боеготовность либо не отдаются либо саботируются на местах.

[10]По существу это — признание того, что политика — дело не стихийное, а течёт в соответствии с «проектами-сценариями», порождаемыми тем социальным явлением, которое в Концепции общественной безопасности (КОБ) получило наименование «концептуальная власть». Все материалы Концепции общественной безопасности представлены в интернете на сайте www.vodaspb.ru и распространяются на компакт-дисках.

Термин «концептуальная власть» следует понимать двояко: во-первых, как тот вид власти (если соотноситься с системой разделения специализированных властей), который даёт обществу ; во-вторых, как власть самой концепции (Идеи) над обществом (т.е. как информационно-алгоритмическую внутреннюю скелетную основу культуры и опору для всей жизни и деятельности общества — либо как систему мировоззренческих ограничений, сдерживающих развитие общества и людей).

В первом значении — это власть конкретных людей, чьи личностные качества позволяют увидеть возможности, избрать цели, найти и выработать пути и средства достижения избранных ими по их произволу целей, внедрить всё это в алгоритмику коллективной психики общества, а также и в устройство государственности. Все концептуально безвластные — заложники концептуальной власти в обоих значениях этого термина. Именно по этой причине в обществе концептуально безвластных людей невозможны ни демократия, ни права человека.

И соответственно наш «главный враг» — не глобальный «западный проект», а концептуальное безвластье в области глобальной политики (глобальная политика — целеполагание и достижение целей в отношении всего человечества) большинства россиян как в составе простонародья, так и, в особенности, из числа действующих политиков. Однако положение облегчается тем, что толпа в остальных государствах мира, и прежде всего, на самом Западе, столь же концептуально безвластна. Т.е. глобальный «западный проект» зиждется на культе в обществе лжи под видом правды, невежестве. Поэтому опрокинуть его в общем-то просто: надо во всех случаях говорить правду и вникать в существо событий как таковых и высказываемых о них разнородных мнений.

[11]Это действительно так, потому что Британия — метрополия — «столица» библейского масонства, делающего всю политику на Западе, а все остальные страны (за исключением «экстерриториальной» Швейцарии, играющей особую роль), включая и США, — «провинция».

[12]Вообще-то с начала второй половины ХХ века авианосцы и военно-морские силы в целом — утратили роль средства делания глобальной политики. Глобальная политика как политика больших флотов, канонерок, линкоров и авианосцев перестала существовать к середине ХХ века, что и проявилось в итогах второй мировой войны: ни одна из враждующих в её ходе политически своеобразных (по их идеалам) сил не смогла достичь глобального результата в смысле принятия всем миром её идеалов под давлением военной силы в виде больших флотов. Тем более это касается перспектив.

В эпоху глобальных климатических изменений и сопутствующих им стихийных бедствий (на протяжении последних 50 лет каждое последующее десятилетие характеризуется зримым увеличением количества стихийных бедствий и вызванных ими жертв и разрушений) авианосец может быть полезен в деле глобальной политики только как платформа, с которой может быть оказана экстренная первая помощь населению территорий, подвергшихся массированному воздействию стихийных бедствий. Но это — уже другой авианосец и другая глобальная политика.