Сергей Марков - «Гибридная война» против России

Сергей Марков: Я про геев. Есть критика. Они пытаются свою идеологию продвинуть. Это нормально, когда люди продвигают свою систему ценностей. Человек, который верит во что-то по-настоящему, он не может не продвигать свою систему ценностей. Есть так называемый прагматизм, который на самом деле — абсолютный цинизм. Конечно, людям, у которых нет своей системы ценностей, им кажется странным, что кто-то продвигает свою систему. А у них есть.

Андрей Норкин: Они считают, что геи — это норма.

Николай Троицкий: А что за система ценностей, что там еще и геи? Есть такие люди, они имеют право на существование. И все. Или вы хотите сказать, что у них уже такая система ценностей, что все на этом и построено? Просто там речь идет о том, что их не надо дискриминировать. И не надо, и не будем дискриминировать.

Сергей Марков: Вы же понимаете, что геев не просто не дискриминируют, а их наоборот…

Николай Троицкий: Наоборот. Я понимаю. Уж я-то это понимаю.

Андрей Норкин: Я думаю, что, к сожалению, не все наши слушатели понимают…

Николай Троицкий: Меня немножко дискриминируют.

Андрей Норкин: Намек, который делает сейчас Николай Троицкий…

Сергей Марков: Я тоже не понимаю.

Николай Троицкий: Я их обидел, меня за это…

Андрей Норкин: Он покинул одно из прежних мест работы, потому что откровенно написал все, что он думает.

Николай Троицкий: И был дискриминирован.

Андрей Норкин: В результате он был уволен.

Николай Троицкий: Так что у нас дискриминируют пока в другую сторону, честно говоря.

Сергей Марков: Расскажите мне подробности. Я, может быть, пропустил где-то. Я просто говорю, позитивная дискриминация — вот что есть по отношению к геям в современном Евросоюзе.

Николай Троицкий: Ко мне была негативная.

Сергей Марков: Наоборот, им дополнительные права дают для того, чтобы сбалансировать то, что якобы там общество их притесняет. А мы пошли в этом отношении по другому пути. У них вот такая система ценностей. Еще раз повторяю, это идея размыть социальный институт. Почему я говорю про постмодернизм? Продвижение гомосексуализма — это характерная часть постмодернистской идеологии. Одна из главных особенностей постмодернизма — это размытие всех социальных общностей, в том числе такой общности, как мужчины и женщины. Метросексуалы — это тоже из этой же категории. Когда идешь и сзади не понимаешь, девушка это или парень — это тоже оттуда.

Андрей Норкин: Иногда и спереди тоже не понимаешь. Но я хочу еще раз все-таки вернуться к истории с 1980 годом, ко времени, когда Советский Союз называли «империей зла». Вот сейчас похожая ситуация. Гениальный совершенно человек, актер, писатель Стивен Фрай сейчас ведет сайт с призывом перенести — там, кстати, не бойкот, а перенос Олимпийских игр в Сочи. Там появился слоган такой: «Зима ненависти» («Winter of hate»). Мы были «империей зла» — многие тогда так считали. А сейчас говорят о том, что мы «империя ненависти». Мне, честно говоря, не хотелось бы, чтобы так думали о моей стране. Но какие-то вещи, которые у нас происходят, на мой взгляд, действительно дровишек-то в костёр таких представлений подбрасывают.

Николай Троицкий: Действительно просто как-то всё измельчало. На самом деле этот закон, о котором Сергей Александрович говорил, он просто лишний, он не нужен. Никакой — я скажу честно, я эту тему знаю — никакой пропаганды гомосексуализма быть не может. Насчет несовершеннолетних есть, слава богу, статьи Уголовного кодекса насчет совращения малолетних и таким путем, и сяким путем. Все это преследуется. Не надо было этого закона принимать. Да, конечно, в последнее время слишком сильно занялись внешней, показушной стороной, начали принимать один за другим «законы о духовных скрепах». Причем не верю я в искренность, честно говоря, тех, кто это принимает. Скорее, это такое соревнование, кто больше.

Андрей Норкин: Кто духовнее.

Николай Троицкий: Да, кто духовнее. Стало модно изображать эту духовность, как когда-то было модно изображать что-то другое. Вот и пошло-поехало. Вот так я это воспринимаю. Другое дело, меня, конечно, поражает, что, например, западную общественность в лице Стивена Фрая больше всего на свете, гораздо сильнее возмутил именно этот закон. Гораздо сильнее, чем дело Ходорковского, дело Магнитского, политзаключенные, о которых постоянно все правозащитные организации мира говорят.